 |
|
Электронная редакция выполнена по изданию :
Текст снабжен сносками и комментариями переводчика [в квадратных скобках] . Добавления и пояснения редактора заключены в {фигурные скобки}. Оригинальный греческий текст ‘Одиссеи’ с прекрасным параллельным английским словарем есть на образовательном сайте: http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus:text:1999.01.0135 ----------------------------------------------------------------------------------------------------------- { IX песня, подобно VI , вполне может быть причислена к наивыразительнейшим в ‘Одиссее’. Но если в VI песне выразительность носит, можно сказать, романтически-фантазийную направленность, то здесь сюжет захватывающ ужасающими событиями и в полной мере может служить прообразом ‘ужастиков’ как жанра . Помню из летнего детства конца 70-ых - начала 80-ых в кинотеатре одного из Причерноморских городов - приключенческий фильм (с еще рисованными Циклопами, конечно),- ‘Седьмое путешествие Синбада’, возможно, так он назывался - фильм иностранный (1958 г.) , в диковинку для той поры … Есть также неплохая голливудская экранизация ’Одиссеи’ 1954 г., с К.Дугласом в главной роли. На мой взгляд, там хороша и актриса, сыгравшая Пенелопу . Более сдержанно отзовусь о голливудской же более поздней экранизации ‘Одиссеи’ Кончаловским. } -------------------------------------------------------------------------------------------------------
ОДИССЕЯ - IХ-ая ПЕСНЯ Рассказы (долгие) для Алкиноя. Циклопея. (Вечер 33-го дня) Строки I. Начало рассказов Одиссея ..................................... 1 - 36
II. Первые приключения ........................................... 37 - 105 1 В стране киконов ........................................... 37 2 Блуждания по морю ........................................ 67 3 В стране лотофагов ........................................ 84
III. Циклопея ................................................................ 106—566 Страна и нравы циклопов .................................... 106 Козий остров ..................................................... 115 Приезд на о. Циклопов ………………………. 170 Пещера циклопа ................................................... 182 Циклоп за работой .............................................. 233 Разговор с циклопом ........................................... 251 Людоедство …………………………….…… . 288 Утро следующего дня ....................................... 307 Приготовление к мести ..................................... 317 Вечер …………………………………….……. 336 Ослепление циклопа ......................................... 375 Уход из пещеры ………………………….......... 415 Новая опасность ................................................ 462 Снова на Козьем острове …………………….. 543
-----------------------------------------------------------------------------------------
Девятая песня Рассказы (долгие) для Алкиноя. Циклопея. (Вечер 33-го дня).
Так Алкиною в ответ рассказал Одиссей многомудрый: "О властелин Алкиной, из всех людей самый славный! [1] Пенье певца, Демодоку подобного, слушать приятно, Ибо по голосу он богам вечносушим лишь равен. 5. Нет ничего, говорю я, на свете приятнее, лучше, Чем если целый народ в удовольствиях жизнь провожает: Дома сидят за пирами, прекрасное слушая пенье, Чинно сидят, перед ними наполнены хлебом и мясом [2] Все столы; вино, из чаши большой почерпая, 10. Всем виночерпий разносит гостям, разливая по кубкам. Жизнь по душе мне такая и кажется самой приятной. Сердце, однако, твое пожелало услышать о горьких Бедствиях, чтобы больше еще мне печалиться - плакать. Но с чего же теперь начинать мне рассказ, чем закончить? 15. Мне ведь множество бед испытать небожители дали. Имя прежде всего свое назову, чтобы знали Вы хорошо, потому что, избегнув дня рокового Гостем у вас теперь пребываю, вдали от отчизны. Я Одиссей Лаэртид, широко многохитростью людям 20. Многим известен, к небу возносится громкая слава! Я на Итаке живу, на видной далеко по морю; [3] Там Нерит многославный, гора, покрытая лесом; Много других островов населенных вблизи от Итаки, Сама, Дулихий и Закинф, лесами густыми покрытый. [4] 25. Остров Итака стоит, поднимаясь высоко над морем К западу, прочие те острова поодаль к востоку. Остров Итака скалистый, но крепких воспитывать может: Лучше, милее страны, чем отчизна, нигде я не видел. Но Калипсо, богиня богинь, меня задержала 30. В гроте глубоком, страстно желая моей быть супругой. Долго в жилище своем держать и Цирцея пыталась, [5] Эянка хитрая, сильно стремясь быть моею супругой; Сердца, однако, в груди моего они не склонили, Ибо нет ничего милее родных и отчизны, 35. Если особенно долго живешь, хоть и в доме богатом, Но на чужбине далекой, вдали от родителей милых. Я расскажу, если хочешь, о тяжком пути многослезном, Посланном волей Зевса с поры, как из Трои я ехал. Ветром от Илиона пригнало нас в землю киконов, 40. К Исмару. Город разрушив, убили мы много киконов, [6] Женщин пленными взяли, забрали и много сокровищ, Поровну все поделив, чтоб никто не остался без доли. Спутников там убеждал я своих, чтоб возможно скорее [7] Дальше бежать; они ж, неразумные, не подчинились, 45. Но на морском берегу вином угощались обильно, Много овец заколов, кривоногих коров криворогих. Тою порою киконы, уйдя, пригласили соседей, Также киконов; большое количество их населяло Твердую сушу, были искусны они и умели 50. Пешими храбро биться, равно с колесниц запряженных. [8] Выросли вдруг перед нами во множестве, сколько весною Листьев и трав вырастает, — сказалась то Зевсова воля, Горькая нам - злополучным: беду испытали мы злую. В стройных рядах на суда быстроходные наши напали, 55. Медными копьями нас разя одних за другими. [9] С самого раннего утра, пока нарастал день священный, Мы защищались и твердо стояли, хоть было их больше. Но когда начинало склоняться уж солнце к закату, Нас, утомленных ахейцев, киконы принудили к бегству. 60. Спутников пышнопоножных по шесть погибло на каждом Судне, но прочим уйти удалось от рока и смерти. Дальше поплыли отсюда с глубокой печалью на сердце, [10] Радуясь все же, что сами спаслись, потеряли хоть милых. Но отплывали суда обоюдокривые не раньше, 65. Чем выкрикивал каждый погибших товарищей трижды, Каждого порознь, убитых киконами в битве свирепой. Вихрем поднявшийся ветер Борей воздвигнут был Зевсом, Туч собирателем: тучи тогда все небо покрыли, Землю и море, — ночь преждевременно с неба спустилась. 70. Наши суда понеслись, наклоняясь вперед, паруса же На три, четыре куска изорвало порывами ветра. Гибели-смерти боясь, паруса сейчас же спустили. После поспешно суда втащили на твердую землю; Целых два дня и две ночи мы там беспрерывно лежали, 75. Душу терзая свою изнуреньем и горечью скорби; [11] Но показалась на третий когда пышнокудрая Эос, Белые мы паруса распустили, мачты поставив; Ветер помчал суда, рулевые же их направляли. Мы невредимо теперь в отчизну могли бы приехать, 80. Но, объезжая Малею, настигнуты были Бореем: [12] Ветер и волны нас понесли, отогнав от Киферы. Бурный ветер оттуда погнал нас по рыбному морю. Девять носились мы дней, на десятый к земле лотофагов [13] Мы подъехали; те питались растительной пищей. 85. Выйдя на твердую сушу, водою пресной запасшись, Спутники наскоро возле судов быстроходных поели. После того как, вином запивая, насытились пищей, Спутников двух отобрал я и третьего вестника придал, Им вглубь страны велел я направиться, чтобы разведать, 90. Люди какие живут в ней, какою питаются пищей? Те незамедлив пошли, с лотофагами встретились скоро. Мирными были туземцы, не думали гибель готовить Нашим посланцам, но дали отведать лотоса, пиши Сладкой, как мед. Ни один из посланных, лотоса съевших, 95. Вести нам дать о себе не хотел, ни на родину ехать: Здесь остаться желали они, с лотофагами вместе, Лотосом только питаться, забыть об отъезде в отчизну. Плачущих их назад на суда притащил я насильно, Связанных крепко, втолкнул под скамейки на судне глубоком, 100. Прочим спутникам всем приказал я как можно скорее Сесть на суда свои быстроходные, чтоб и другие, Лотоса съев, совсем не забыли ехать в отчизну. Тотчас те взошли на суда и к уключинам сели : Море седое они взбороздили ударами весел. 105. Дальше отсюда поплыли с глубокой печалью на сердце. Прибыли в землю гордых циклопов, не знающих правды, Эти циклопы, вполне на бессмертных богов полагаясь, Вовсе земли не пахали, совсем не сажали руками, Ели то, что само без посева и вспашки всходило: 110. Дикий ячмень, пшеницу, вино из лозы виноградной, - [14] Всем насыщались они, что Зевса выращивал ливень. Нет народных собраний у них, и не знают законов; Сами они живут на горных вершинах высоких, В гротах-пещерах глубоких, и каждый по-своему судит 115. Жен своих и детей, о прочих совсем не заботясь. Возле циклопов земли, от нее ни далеко, ни близко, Малый остров есть по размерам своим, но лесистый, Дикие козы на нем без числа на свободе пасутся: Шаг человека там никогда не распугивал стада, 120. Ибо на нем никаких не бывало охотников даже, Много терпящих в лесах, равно на горных вершинах. Там не пасут пастухи, хлебопашества нет никакого; Остров тот никогда не бывал ни засеян, ни вспахан: Нет на нем людей, одни выпасаются козы. 125. Сами циклопы судов краснобоких совсем не имеют, Нет у них мастеров суда оснащенные строить, Чтобы на этих судах разъезжали морем повсюду, Чтобы бывать в городах, людьми населенных, как часто Люди друг к другу морем плывут на судах быстроходных 130. Люди могли б хорошо обработать остров, обстроить, [15] Ибо совсем он не плох и плоды круглый год приносил бы: Лучшие есть там луга по берегу моря седого, Влажные, мягкие, — зрел бы на них виноград постоянно. Пахота легкая там, урожаи же будут обильны, — [16] 135. Bo-время жали бы их, ибо очень там жирная почва. Бухта с хорошим причалом имеется там, и канаты В ней не нужны, бросать якоря иль причаливать судно: Можно причалить его и оставить, пока не придется Снова плыть морякам, как задуют попутные ветры. 140. С краю от бухты ручей протекает со светлой водою, Бьют под пещерой ключи; тополя кругом вырастают. Мы подплывали туда, предводимые богом каким-то, В темную ночь: совсем ничего разглядеть не могли мы, Ибо густой поднимался туман у судов, а на небе, 145. Тучами густо покрытом, луна не могла показаться. Этого острова так никто из нас не увидел, Как и высоких волн, ударявших с моря о берег, Мы не видали, пока суда не причалили к суше. Все паруса на судах причаливших быстро свернули, 150. Сами затем сошли с кораблей мореходных на берег; Там и заснули мы, ожидая светлую Эос. Но показалась едва розоперстая ранняя Эос, Остров увидев такой, с удивленьем его обходили. Нимфы, дочери Зевса эгидодержавца, погнали [17] 155. Коз на горах, чтобы нашим гребцам насытиться пищей. Взяв со своих кораблей длинно-острые копья и луки Гибкие, тотчас мы, разделившись на три отряда, Стали метать, и добычу желанную дали нам боги: Прибыло вместе со мною двенадцать судов, и по девять 160. Каждое коз получило, себе ж одному взял я десять. Так мы тогда целый день просидели до солнца заката, Досыта ели мы мясо и сладкие пили напитки, Ибо было еще вино тёмно-красное: много Взяли его в сосудах добычей на каждое судно 165. Прежде, когда мы священный разрушили город киконов. Но, когда мы глядели на близкую землю циклопов. Дым и звуки их и их коз и овец различали. После, солнце когда закатилось и тьма наступила, Спать мы легли и заснули затем на прибрежии моря. [18] 170. Но показалась едва розоперстая ранняя Эос, Спутников всех я созвал на собранье и слово сказал им: « Милые спутники, здесь пока остальные побудьте, Я же на судне один со своими гребцами поеду. Чтобы узнать, какие люди живут по соседству? 175. Дикие ль там живут, совсем нечестивые люди Или гостеприимство блюдут и богов почитают? » Кончив, на судно вступил я и спутникам дал приказанье, Чтобы сами, взойдя на корабль, отвязали канаты. Быстро те взошли и на скамьях к уключинам сели, [19] 180. Море седое затем взбороздили ударами весел. Путь недалекий закончив, на месте сошли мы на берег. С краю, от берега близко, увидели скоро пещеру, Густо заросшую лавром, высокую, где проводило Ночи в загоне стадо большое овечье и козье. 185. Двор вокруг в загородке из камней, вкопанных в землю, Сверху ж над ними сосны высокие, с листьями дубы. Муж проживал великан одиноко в пещере, откуда Скот выгонял далеко на пастбище каждое утро. Он не водился с другими и был беззаконного нрава, 190. Был чудовищем страшным, совсем на людей непохожим, Хлебом питавшихся, был скорее подобен по виду Горной высокой скале одинокой, лесом покрытой. Прочим спутникам я приказал оставаться на месте, Возле судна, чтобы его сторожить неуклонно; 195. Сам же отправился, выбрав двенадцать спутников лучших; Сладкое взял с собою вино тёмно-красное в мехе Козьем. Его получил от Марона, Эвантия сына; Дал он мне, ибо я, уважая жреца Аполлона, Спас его самого, и сына его, и супругу; 200. В Исмаре жил он, в обильной деревьями Фебовой роще. [20] Мне за эту защиту принес он дары дорогие: Золота чистого мне тогда он дал семь талантов, Дал мне кратеру затем, серебром покрытую, после В дар мне двенадцать сосудов вина тёмно-красного налил 205. Сладкого, чистого, чуда-напитка. Рабы и служанки В доме его ничего об этом вине и не знали, Знал лишь сам и супруга его, и ключница в доме. Сладкое это вино тёмно-красное если по кубкам Лили, то в двадцать раз больше воды в него наливали; 210. Запах божественный шел от вина, когда разливали, Запах приятный: не мог бы никто от вина воздержаться. Мех я наполнил вином, в мешок съестные припасы Взял и отправился в путь, хоть предчувствовал доблестным сердцем То, что придется сойтись с обладающим страшною силой 215. Мужем, не знающим правды, не чтущим обычаев, диким. Скоро пришли мы к пещере, но там не нашли великана, Ибо он пас в это время на пастбище жирное стадо. В ту пещеру войдя, на все с изумленьем глядели: Всюду сыров полны плетушки, узкие стойла 220. Всем особые, овцам, козлятам, ягнятам постарше, Лишь родившимся, средним, закуты с запорами каждый Были особые всем; сосуды полны простокваши, Ведра, подойники также, в которые маток доил он. Спутники прежде всего меня умоляли словами 225. Взять сыры и отсюда как можно скорее убраться, Выгнав козлят и ягнят из загонов на быстрое судно, Тотчас по влаге соленой на судне дальше уехать. Я не послушался их, хоть послушаться было бы лучше: Мне самого увидеть хотелось, не даст ли подарков? 230. Спутникам вряд ли бы он показался желанным, явившись. Там, огонь разведя, воскурили мы жертвы, а сами, Сыру забрав, поели и сидя его ожидали, Скоро ль придет он и стадо пригонит? С охапкой громадной Дров сухих он пришел, чтобы ужин себе приготовить, 235. С грохотом страшным сбросил дрова перед входом в пещеру. В дальний угол пещеры метнулись мы в страшном испуге. Он же загнал в пещеру широкую жирное стадо: Маток овечьих и козьих в загоны загнал, но оставил Вне широких загонов одних козлов и баранов; 240. Камень огромный, высоко подняв, приставил ко входу: Камень такой на возах двадцати двух четыреколесных, Крепко сбитых, нельзя и сдвинуть с места на место, — Вход в пещеру таким он заставил камнем огромным. Блеющих коз и овец подоил он, склонившись над ними; 245. Кончив, как следует всех сосунков подложил он под маток. Белого часть молока сырого оставил закиснуть, Рядом в плетеных корзинах расставил его по пещере, Часть же другую разлил великан по сосудам на ужин. 250. Быстро покончив со всеми такими делами, развел он Тотчас огонь и на нас посмотрел, и расспрашивать начал: "Кто вы пришельцы? Откуда приплыли влажной дорогой? Иль по делу какому, иль носитесь вы безрассудно, Словно пираты морские, которые рыщут по морю, 255. Жизнью рискуя своей, насилья чиня иноземцам?" Так он спросил, и у нас сокрушилось милое сердце: Громкий голос и рост исполинский в страх привели нас! Все-таки я обратился к нему со словами ответа: „Мы ахейцы, в пути из Трои блуждаем по морю. 260. Ехать стремимся домой, но разные ветры нас гонят То по дороге одной, то совсем по другой, по пучине Моря широкого: Зевс пожелал нам это устроить. Мы воевали в войсках Агамемнона, сына Атрея, Слава которого ныне до самого неба восходит, 265. Ибо разрушил он город такой, покорил и народов Много. Прибыли мы и к коленям твоим припадаем. Гостеприимство нам не окажешь ли, может быть или Дашь дары, какие гостям даются обычно. Ты, могучий, побойся богов, мы к тебе прибегаем, - 270. Сам ведь Зевс - просящих и всех гостей покровитель, Странников он охраняет, молящих благоговейно." Так убеждал я. Он тотчас ответил безжалостным словом: "Глупый гость, издалека сюда, должно быть, попал ты! Именем Зевса меня бояться богов заклинаешь! 275. Но не боятся циклопы эгидодержавного Зевса, Как и блаженных богов, потому что мы много сильнее . Если душа у меня не захочет,—пощады не будет Спутникам всем и тебе: не боюсь я Зевсова гнева! Лучше скажи, где причалил свое оснащенное судно? 280. Где-либо в самой дали иль поблизости? Знать я желаю." Так он расспрашивал, вызнать желая. Но опытен был я: Предусмотрительно так, осторожности ради, сказал я: „Судно мое сокрушил Посейдон, земли колебатель , Бросив его у вашей земли о прибрежные скалы: 285. Буря разбила его об утес, обломки умчала. С этими все-таки спасся, от смерти уйдя неизбежной." Так объяснил. Ничего не ответил безжалостный сердцем, С места вскочив, протянул могучие к спутникам руки, Ими двух ухватил, как щенят, и ударил их оземь: 290. Мозг, по земле разливаясь, потек, орошая пещеру. Их на куски раздробив, себе приготовил он ужин, После пожрал их, как лев, на горах воспитавшийся: мясо, Внутренность съел без остатка и кости затем мозговые. С горьким плачем руки свои простирали мы к Зевсу, 295. Дело преступное видя: отчаянье в душу проникло. После, когда циклоп человеческим мясом наполнил Чрево громадное, чистым еще молоком подкрепившись, Тут же в пещере заснул, меж коз и овец растянувшись. Я разгорелся в душе благородной жаждою мести, 300. Ближе хотел подойти с мечом обнаженным и острым, В грудь поразить, перерезать, могучей рукой нажимая, Печень внутри перепонки, — но мысль удержала другая : Здесь мы можем в пещере погибнуть ужасною смертью; Мы не в силах будем от входа затем отодвинуть 305. Камень огромных размеров, придвинутый им перед входом. В горести стали мы ждать появления Эос пресветлой. Но показалась едва розоперстая ранняя Эос, Встал и развел он огонь, подоив многославное стадо; Кончив, как следует, всех сосунков подложил он под маток. 310. Быстро покончив со всеми такими делами, схватил он Спутников снова двух и себе приготовил он завтрак. Кончив еду, погнал в отверстие жирное стадо, Камень громадный легко отодвинув, и снова задвинул К месту назад, словно крышку в колчане открыл и закрыл он: 315. С шумом великим в горы погнал он жирное стадо. Я взаперти оставался, стал думать о мести циклону, Как ему отомстить, не даст ли мне славу Афина? Лучшим по замыслу мне показалось такое решенье: Шест исполинский валялся от свежей зеленой оливы 320. Около стойла пещеры циклопа; его он недавно Вырубил, чтобы носить, лишь подсохнет. На мачту похожим Черных судов грузовых, двадцативесельных, широких, Плававших всюду по морю пучинному, нам он казался Видом своим, толщиною такой же, длиною такой же. 325. Часть от шеста отрубив длиною в сажень маховую, [21] Спутникам дал я отрубок , его обстругать поручил им. Спутники сделали гладким его. Заострил я отрубок , После же, верхний конец на костре разожженном обжегши, Спрятал его хорошо, закопав под навозом, какого 330. Много навалено было везде в пещере циклопа; Прочим после того велел, чтобы кинули жребий, Кто со мною вместе осмелится в глаз Полифему { [22] } Острый отрубок вбуравить, лишь сон овладеет им сладкий. Жребий достался мужам четверым, наибольше желанным 335. Мне в этом деле; пятым избрали меня меж собою. Вечером сам пришел, попася густошерстное стадо. Жирное стадо в пещеру широкую тотчас вогнал он Все, никого не оставив теперь за входом в пещеру: То ли предчувствовал сам, то ль ему божество подсказало. 340. Камень великий, высоко подняв, он уставил у входа. Блеющих коз и овец подоил, склоняясь над ними. Кончив, как следует, всех сосунков подложил он под маток. Быстро покончив со всеми такими делами, схватил Спутников снова двух и себе приготовил он ужин. 345. Тут подошел я к циклопу, со словом к нему обратился, Чан при себе деревянный имея с вином тёмно-красным : „Вот, попробуй вина, человеческим мясом наевшись; Выпьешь—узнаешь, что за вино мы имели на судне Нашем. Еще принесу тебе, коль меня пожалеешь, 350. В отчую землю отправишь. Чудовище! Так не свирепствуй Больше, иначе из многих других ни один не посмеет В будущем быть у тебя: не как следует ты поступаешь!" Кончил. Он принял и выпил вино с восхищеньем великим. Сладкого выпив вина, попросил повторить угощенье: 355. «Дай благосклонно еще и имя свое назови мне, Чтобы ответить подарком, которым ты будешь доволен, Ибо жирная почва дает вино и циклопам, Могут выращивать Зевса дожди виноград многокистный; Твой же напиток — как нектар, амбросия, ток настоящий! » 360. Кончил. Снова ему я вина тёмно-красного подал. Трижды ему подносил я, и трижды по глупости пил он. Но лишь циклопу вино ударило в голову, в мысли, Я обратиться к нему не замедлил с просительным словом: „Славное имя мое, циклоп, разузнать ты желаешь; 365. Я объявлю: ты ж подарок мне дай, обещанье исполни. Я называюсь Никто по имени: с раннего детства { [23] } Так зовут и мать, и отец, и друзья, и родные." Так объяснил я. Ответить безжалостно он не замедлил: "Съем я последним тебя, о Никто, после спутников прочих; 370. Раньше съем других, — и в этом тебе мой подарок !" Кончил и, падая навзничь, свалился на землю, а после Так и заснул на земле, согнув исполинскую шею, Сладким сном покоренный; куски человечьего мяса Вместе с вином извергать стал из горла: пьяного рвало. 375. Шест закопал я тогда в горячей золе, ожидая Чтобы он разжегся, а спутников милых ободрил, Чтобы никто из них не бросил меня, испугавшись. Скоро оливковый шест, сырым и зеленым хоть был он, Сильно в золе разжигался, готов был уже загореться. 380. Шест от огня я приблизил к циклопу, а спутники встали Верные возле, — демон вдохнул в них смелость большую: Острым концом этот шест вонзили мы с силой великой В глаз Полифему, а сверху повертывал я, нажимая. Словно мастер сверлит буравом корабельную балку, 385. Снизу другие ему на ремнях помогают, хватаясь Сбоку, — и в балку бурав проникает все дальше и глубже,— Так мы буравили глаз Полифема шестом заостренным: Брызнула теплая кровь и кругом оросила пещеру, Пламя вокруг опалило циклоповы брови и веко, 390. Самый зрачок загорелся, и треснули мускулы глаза. Как погружает кузнец раскаленный топор иль секиру В воду холодную, и зашипит с клокотаньем железо, - Крепче железо бывает, в огне и воде закаляясь,— Так от шеста оливы в глазу зашипело циклопа. 395. В ужасе он завопил, и кругом отозвались утесы. В сторону мы отбежали в испуге великом. Циклоп же Вырвал из глаза шест, окровавленный собственной кровью, В ярости страшной его от себя отбросил руками, Громко циклопов стал звать, обитавших на острове этом 400. Живших в пещерах по горным вершинам, открытым для ветра. Те отовсюду сбежались, услышав громкие крики, Встали у входа, спросили они, что за горе случилось? „Кто, Полифем, обижает настолько тебя, что кричишь ты Ночью божественной, будишь и нас без сна оставляешь? 405. Коз иль овец у тебя угоняют насильники люди, Или кто-либо губит тебя коварством и силой?" Им Полифем могучий ответил так из пещеры: „Братья! Губит меня Никто коварством и силой!" Снова сказали они Полифему крылатое слово: 410. „Значит, никто насилья тебе не чинит и один ты! Но болезни — от Зевса великого: их не избегнуть. Лучше моли отца своего Посейдона владыку!" Кончив, ушли. У меня же от радости сердце смеялось: Имя его обмануло, — мой замысел был безупречен! 415. Сильно от болей тяжких со стонами охая, все же Камень от входа циклоп отодвинул, нащупав руками, Сам с распростертыми возле прохода руками уселся: Скот выпуская, быть может, не схватит ли нас он руками? В сердце, быть может, питал он надежду, что глуп я настолько. 420. Стал я придумывать, как бы найти наилучшее средство, Чтобы и спутников всех, и себя от смерти избавить ; Всякие способы, меры в душе старался придумать : Дело о жизни шло, перед нами стояла погибель ! Лучшим по мысли тогда такой показался мне выход : 425. Было не мало баранов, прекрасно упитанных, рослых, Очень красивых, обросших густой фиолетовой шерстью; [24] Их-то бесшумно связал я ветвями сплетенными ; ветви Ложем служили ему, великану, не знавшему правды. Вместе по три барана связал я , один в середине 430. Спутника нес бы , с боков же пошли бы, его прикрывая; Каждые три должны унести человека. А сам я? Лучший в стаде баран был, намного других превзошедший Ростом, и я, изогнувшись под брюхом косматым, руками Взялся сверху за спину роскошную, снизу повиснул ; 435. Там с терпеньем держался, густой окутанный шерстью. Так приготовившись, мы ожидали пресветлую Эос. Но показалась едва розоперстая ранняя Эос, Стали на пастбище рваться тогда козлы и бараны, А недоеные козы и овцы заблеяли в стойлах: 440. Вымя у них молоком переполнилось. Их же хозяин, Злою терзаемый болью, ощупывал спины баранов, Прямо у входа встававших. О глупый! Людей он не видел, Связанных крепко под груди баранов его густошерстных. К выходу шел уже последний баран, отягченный 445. Шерстью густою и мной. Передумал тогда я о многом. Щупая шерсть у барана, сказал Полифем многомощный: „Милый баран, почему из пещеры выходишь последним? Сзади овец никогда на цветущем лугу ты не пасся, Ты всегда широко впереди выступал перед стадом, 450. Первым гордо к реке многоструйной всегда подходил ты, Вечером первым обратно в загон вернуться стремился. Самым последним теперь выступаешь. О глазе хозяйском, Видно, жалеешь: зловредный Никто и ничтожные люди Вместе меня ослепили, вином затуманив мой разум. 455. Но, утверждаю, Никто не уйдет от гибели верной! Был бы таким ты, как я, по уму и имел бы такой же Голос, — тогда сказал бы, куда он скрылся от мести? Я бы ударил злодея и был бы повсюду в п |