 |
|
Электронная редакция выполнена по изданию :
Перевод Шуйского представлен в соответствии с книжным вариантом 1948 г. Исправлены лишь очевидные опечатки. Текст снабжен сносками и комментариями (в конце главы) переводчика [в квадратных скобках] . Добавления и некоторые пояснения редактора электронной версии к комментариям Шуйского заключены в {фигурные скобки}
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
ОДИССЕЯ - VII-ая ПЕСНЯ
Приход Одиссея к Алкиною
Строки I. Навсикая дома ................................................ 1 – 13
II. Одиссей перед появлением в доме Алкиноя ..... 14 - 134 Помощь Афины ......................................................... 14 { Описание богатого дома : ………….…………… 81 – 134 } Украшения в доме Алкиноя ......................................... 81 Сад Алкиноя ................................................................... 112
III. Одиссей в доме Алкиноя ...................................... 135—347 1. Смиренная просьба ............................................ 135 2. Гостеприимство ................................................ 155 3. Вопросы Ареты .................................................. 230 4. Ответ Одиссея ..................................................... 240 5. Обещание Алкиноя ............................................ 298 6. Отход ко сну ………………………….…… 335
Седьмая песня Приход Одиссея к Алкиною. (Вечер тридцать второго дня)
Так умолял Одиссей пресветлый, твердый в страданьях. Девушка тою порою на мулах приехала в город, [1] Возле дома отца знаменитого остановилась, Встала в преддверии дома, сойдя с повозки прекрасной; 5. Богоподобные братья, встречая, ее окружили, Мулов затем распрягли и домой унесли всю одежду. В спальню свою Навсикая прошла, где огонь развела ей Старая Эвримедуса, рабыня ее из Эпира. Некогда раньше ее на кривом корабле из Эпира 10. Вывезли, дали затем Алкиною в подарок почетный, Ибо феаками он управлял и как бог почитался. Здесь воспитала она белокурую дочь Алкиноя. В доме огонь она разожгла, готовя ей ужин. [2] К городу тою порой Одиссей приближался. Афина, 15. Доброе в мыслях придумав, его окружила туманом, Чтобы из смелых феаков никто его не обидел Словом насмешливым, чтобы при встрече не выведал, кто он ? B город прекрасный когда намерен войти был, с Афиной Встретился там, с совоокой богиней, образ принявшей 20. Девушки юной, с кувшином в руках проходившей нaвстречу. Встала пред ним. Одиссей пресветлый спрашивать начал : "О дитя, меня не проводишь ли в дом Алкиноя, К дому вождя, который феаками здесь управляет, Ибо я странник-пришлец, потерпевший крушенье, сюда же Прибыл из дальней земли, людей никого я не знаю, В городе здесь живущих, владеющих этой землею." Так сказала в ответ совоокая дева Афина: „Я, чужестранец-отец, покажу этот дом, потому что Близко стоит он от дома отца моего, но за мною 30. Молча дорогой иди, сама я предшествовать буду, И на людей не смотри, никого не paсспрашивай встречных, Ибо не любят они сюда попавших пришельцев, Дружески не принимают приезжих из стран отдаленных, Но, на свои суда полагаясь на быстрые, смело 35. По морю плавают, ибо позволил земли колебатель; Мчатся у них суда, как на крыльях, как мысль человека". Кончив, дальше его повела Паллада Афина Быстро, за ней по следам божества Одиссей подвигался, И ни один корабельщик отважный, никто из феаков 40. Видеть не мог, как шагал он по городу, ибо Афина, Пышноволосая дева могучая, в мыслях задумав Доброе, тьмою покрыла божественный вид Одиссея. Гавани там Одиссей дивился, судам соразмерным, Месту сборищ героев, стенам высоким и длинным 45. С кольями, вбитыми часто: на стены глядеть - загляденье. Оба когда подошли к басилееву славному дому, Первой сказала так совоокая дева Афина: „Вот, чужестранец-отец, этот дом прекрасный, который Мне приказал показать; басилеев найдешь там, питомцев 50. Зевса, вкушающих ужин. Войди же, ничем не смущаясь: Смелому мужу во всяких делах удача бывает, Если явится даже из дальнего места чужого. Деспойну в доме прежде всего найти постарайся, [3] (3100) Имя ее и прозванье Арета, от предков от тех же 55. Род ведет, от каких Алкиной басилей происходит. Некогда сына имел Навситоя земли колебатель, Сына жены Перибои, красивейшей женщины видом, Дочери младшей гиганта могучего Эвримедонта; Прежде последний был басилеем надменных гигантов, 60. После ж и сам он погиб, и сгубил нечестивое племя. С нею смешался в любви Посейдон и родил Навситоя, Сердцем отважного: он управлял страною феаков. После родил Навситой Рексенора, еще Алкиноя. Но Рексенора, еще молодого супруга, который 65. Дочь лишь имел дорогую Арету, серебряным луком Феб убил. Алкиной племянницу сделал женою И уважал, как другие мужья уважать не умеют Собственных жен, под началом супруга ведущих хозяйство. Так же сердечно и все сыновья ее уважали, 70. Как и сам Алкиной, и весь народ феакийцев: Лишь по городу видят идущей, все горожане Радостно словом ее привечают, глядят как на бога; Разумом здравым она владеет и полным рассудком, Многим советы дает, даже споры мужей разрешает. 75. Если она к тебе с благосклонной душой отнесется, [4] Можешь уверенным быть, что родных увидишь, вернувшись В дом свой с кровлей высокой, в свою отцовскую землю." Кончила так и ушла совоокая дева Афина, Схерию милую тотчас покинула морем пустынным 80. И к Марафону помчалась, к широко дорожным Афинам; В дом крепкозданный она к Эрехтею пришла. Одиссей же К славному дому пришел Алкиноеву; сердце стучало Сильно, когда стоял, через медный порог не решаясь Сразу ступить, ибо дом Алкиноя с высокою кровлей 85. Словно сиянием солнца иль месяца весь озарен был: Медные стены везде от порога и дальше сияли Блеском ярким, над ними повсюду карниз темно-синий. Двери в крепком дому золотые внутри закрывались, Были из серебра косяки на медном пороге, 90. Также из серебра над дверьми перекладина, ручка К ним золотая; два пса, золотой и серебряный, возле: С творческим замыслом их построил Гефест хромоногий, Чтоб у дверей стерегли благодушного дом Алкиноя; Были бессмертными псы, совсем никогда не старели. 95. Около стен, от порога идущих, до самых последних, Всюду расставлены кресла, покрытые тонкою тканью; Вытканы ткани прекрасно руками искусными женщин: Знатные люди, вожди феаков сидели на этих Креслах и здесь на пирах всегда хорошо угощались. 100. Статуи мальчиков там золотых на высоких подставках Славной работы стояли, горящие факелы были В руки им вставлены, свет гостям разливавшие ночью. Женщин рабынь у него в дому пятьдесят находилось: Те золотое зерно жерновами мололи, другие 105. Ткали разные ткани иль, сидя за пряжею шерсти, Словно листья качались на тополе стройном; их ткани Сотканы так, что течет, не впиваясь в них, жидкое масло. Сколько выше феаки других мореходцев в искусстве Ездить по морю на быстрых судах, столько жены феаков 110. Лучшие ткани ткут: в избытке дала им Афина И рукоделий прекрасных искусство, и здравый рассудок. Возле входных дверей за двором находился громадный Сад, по размерам в четыре участка, вкруг сада - ограда. В части одной вырастало высоких много деревьев 115. Разных: груши, гранаты и яблони зрели плодами [5] Лучшими, сладкие смоквы, маслины цветущие были. Там постоянно плоды созревали на этих деревьях, Летом, равно и зимой, круглый год: дуновеньем Зефира К жизни одни вызывались, другие же зреть начинали. 120. Яблоко зрело здесь за яблоком, груша за грушей, Кисть винограда за кистью, за смоквой сладкая смоква. В части сада второй виноград многоплодный насажен, Тут же, с другой стороны, площадка на ровном и гладком Месте для сушки на солнце: здесь сушат, а там собирают, 125. Третьи еще выжимают; но есть и незрелые кисти : Цвет набирают одни, другие зреть начинают. Вскопаны в третьем участке высокие рыхлые грядки: Овощи разные здесь вызревают весь год непрерывно. Два ручья протекают: по саду всему извиваясь, 130. Первый течет, а второй под порог во дворе протекает К долу высокому: здесь горожане черпают воду. Вот каковы изобильны бессмертных дары Алкиною. Стоя, дивился всему Одиссей, в испытаниях твердый. 135. Но, насмотревшись на все и дивясь изобилью такому, Через порог он войти не замедлил во внутренность дома. Там нашел феакийских вождей и советников лучших; Все на пиру возлиянья творили Аргоубийце, Зоркому: вспомнив о ложе, в конце Гермесу возлили. 140. Многострадальный, подобный богам Одиссей продвигался Быстро по комнате, скрытый густою тучей Афины; Так подошел к басилею сперва Алкиною, к Арете, Обнял руками своими колени ее. И тогда лишь Туча священная вкруг Одиссея рассеялась : вдруг он Видимым стал. За столом приумолкли все гости, увидев, 145. И на него с изумленьем глядели. Молить стал Арету: "Дочь Рексенора, богам подобного мужа, Арета! Выстрадав много, к коленям твоим припадаю; супруга, Как и гостей всех, молю: наградят их счастливою жизнью Боги, и детям своим да оставит имущество каждый, 150. Дом и земельный участок, каким награжден от народа. Мне ж отправленье домой устройте, чтобы приехать Быстро: давно уж в разлуке с родными терплю я страданья". Так он закончил и сел на очаг, на пепел горячий [6] (3200) Возле огня. Воцарилось молчание. Гости притихли. 155. Старый герой Эхеней, наконец, обратился со словом; Он изо всех феаков старейшим годами был мужем, Умным советником был, ибо в жизни много изведал. К ним благосклонно ко всем Эхеней обратился со словом: „Так поступать, Алкиной, не годится совсем с чужеземцем: 160. Странник сидит на золе очага, на пепле горячем! Все твоего ожидают приказа и медлят с ответом. Ну же, скорее подняв чужеземца, на лучшее кресло Возле себя посади и вестникам дай приказанье Воду смешать и вино, возлиянье свершить громовержцу, 165. Ибо Зевс - покровитель смиренно просящих скитальцев. Ключница страннику пусть еду принесет из запасов." Лишь Алкиноева сила святая услышала это, За руку взяв Одиссея, имевшего хитрый рассудок, С пепла подняв очага, посадила на лучшее кресло, 170. Сыну подняться велев Лаодамасу, смелому мужу,- Был он любимейшим сыном, с родителем рядом сидел он. Воду служанка ему в золотом превосходном кувшине, Чтобы руки умыть, над серебряным тазом держала, Гладко обтесанный стол Одиссею подставила после. 175. Хлеб принесла, разложила почтенная ключница, выдав Разных съестных из запасов, охотно прибавленных ею. Пил и ел Одиссей многосветлый, в страданиях твердый. Вестнику после того Алкиноева сила сказала: "В чаше напиток смешай, Понтоной, и пирующим в доме 180. Всем разнеси, чтобы Зевсу могли совершить возлиянье: Громоигратель Зев{е}с—покровитель смиренно просящих," Так приказал. Понтоной приготовил в кратере напиток Сладкий, по кубкам разлил и в порядке пирующим подал, После, когда возлили и выпили, сколько хотели, 185. К ним обратился тогда Алкиной с приказаньем и молвил: "Слушайте все, феаков вожди и советники, чтобы Высказать мог, что душа и сердце в груди повелели: Ужинать кончив, теперь по домам расходитесь, ложитесь Спать, а на завтра я в большем числе приглашаю старейшин, 190. Чтобы опять угостить подобающе гостя, и, жертвы Вечным богам принеся, позаботимся, чтобы отправить Гостя так, чтоб ни в чем не нуждался и мог без заботы Ехать на наших судах, чтобы мог он скорее увидеть Радостный день приезда в отчизну, далекую даже, 195. Чтобы в пути никаких не случилось бедствий, ни горя Вплоть до приезда в отчизну его дорогую, а дома Пусть он выносит, что Айса и пряха Клото присудили, [7] Все, что соткали ему при рожденьи суровые сестры. Если же это один из бессмертных, спустившийся с неба, 200. Что-то иное тогда замышляют блаженные боги, Ибо к нам они нередко приходят открыто, Видим их мы явно, когда гекатомбы приносим, С нами участвуют в пире, где сами мы сидя пируем. Если ж кого из богов феаки в пути повстречают, 205. Боги от них никогда не скрываются, ибо близки мы Им, как циклопы иль как племена первобытных гигантов." Так Алкиною на это сказал Одиссей многомудрый: „Нет, Алкиной, по-иному ко мне отнесись, потому что Я непохож на бессмертных, владеющих небом широким, 210. Видом всем и осанкой, но смертному мужу подобен. Больше того: из людей вы не знали другого, кто столько Выстрадал бед, кто мог бы со мною горем сравняться. Много бы мог рассказать о горе, испытанном мною, Сколько всего уже перенес я по воле бессмертных! 215. Но мне раньше поесть позвольте, как ни прискорбно, Ибо ничто не сравнится с терзаньем желудка пустого: Голод не даст позабыть о себе, постоянно напомнит, Как человек ни страдает от горестей многих душою. Так и со мною: хоть горесть великую в сердце ношу я, 220. Все же и горесть никак не дает позабыть о желудке, Есть и пить понуждает, хоть много я выстрадал бедствий. Вы ж не замедлите завтра, прошу я, с зарей восходящей В дом мой, в отчизну отправить несчастного странника: много Вынес я, но лишь увидеть отчизну, добро, домочадцев 225. В доме с высокою кровлей, тогда—хоть и жизни лишиться!" Кончил. Они же согласно одобрили и предложили Гостя отправить в отчизну: как следует, все рассказал он. После, когда возлили и выпили, сколько хотели, Все по домам разошлись, чтобы лечь, успокоиться на ночь. 230. Светлый один Одиссей не покинул палаты, остался, Рядом сидеть продолжая с Аретою и с Алкиноем, [8] Богу подобным. Служанки уже со столов убирали. Им Арета тогда белорукая слово сказала, Ибо, увидя на госте хитон и другую одежду, 235. Сразу узнала свою со служанками вместе работу; К гостю так обратившись, крылатое, слово сказала: „Странник, об этом я прежде тебя спросить бы хотела, Кто ты? Откуда попал? Кто выдал тебе это платье? Разве ты сам не сказал, что, но морю блуждая, приехал?" 240. Ей отвечая на это, сказал Одиссей многоумный: „О басилея! Ответить подробно тебе затрудняюсь, Ибо небесные боги послали мне множество бедствий. Но я отвечу, о чем ты узнать и разведать желаешь. Остров Огигия некий лежит в отдаленьи на море, 245. Там Калипсо живет, коварная дочерь Атланта, Пышноволосая, силы великой богиня, но с нею, Бог ли то или муж, никто не общается вовсе. Демон привел лишь меня, злополучного, к ней поневоле С просьбою, после того как Зев{е}с, в быстроходное судно 250. Светлую молнию бросив, его расщепил на две части; Смелые спутники все другие погибли в пучине, Но, уцепившись за киль корабля обоюдокривого, Девять носился я дней, и к Огигии острову боги (3300) Бросили в темную ночь на десятый; жила там богиня, 255. Пышноволосая нимфа Калипсо, принявшая гостя Дружески-ласково: сильно меня полюбив, обещала Сделать бессмертным меня, совсем не стареющим,- сердца Все же в груди моего не могла обольстить совершенно. Семь я, действительно, лет непрерывно у ней оставался, 260. Платье нетленное, дар от нее, орошая слезами. Год круговратный уже начинался восьмой, - и тогда лишь, Зевса ль приказ исполняя, свои ль изменив побуждения, Стала приказывать мне вернуться в отцовскую землю. Скоро на связанном крепко плоту отпустила, едою 265. Многою, сладким напитком снабдив и нетленной одеждой; Ветер приятный послала попутный, - и плыл я семнадцать Дней по безбрежному морю, далекий свой путь совершая. Но в восемнадцатый день показались тенистые горы Вашего острова; сердце от радости сильно забилось 270. В милой груди у меня. Но еще предстояло бороться Много с бедой, какую воздвиг Посейдон колебатель: Ветры свирепые он напустил на меня, преграждая Путь, беспредельное море затем взволновал. Напрягаясь, Плот я не мог направлять через волны безбрежного моря. 275. Буря действительно плот уничтожила. Я же, однако, Плавая сам, перерезал пучину морскую. Пригнали К берегу вашему волны и ветер меня, где могли бы Волны о берег разбить выходящего с моря на сушу, Если б хлестнули меня об утес на безрадостном месте. 280. Я же отплыть не замедлил обратно, пока не доплыл я К устью реки, где увидел для высадки лучшее место: Не было место скалистым, была защита от ветра. Там я и вышел, собравшись с последними силами. Скоро Ночь амбросийная наземь сошла. От реки удалившись, 285. В сторону выйдя, уснул я в кустарнике, в листья зарывшись. Сон на меня бесконечный тогда божеством был навеян; Там, хоть и скорбью томимый, проспал я действительно в листьях Целую ночь до зари, затем до прихода полудня. [9] Солнце когда заходило, от сладкого сна пробудился. 290. Тут на морском берегу я увидел игравших служанок Дочери милой твоей, средь них сама - как богиня; К ней я склонился с мольбою. Она поступила разумно, Как надеяться даже нельзя, с молодыми встречаясь,— Свойственно больше всего молодым поступать неразумно; 295. Темного вдоволь вина мне дала и еды изобильно, Вымыв меня в реке, подарила мне эту одежду. Сущую правду тебе рассказал я, как ни прискорбно." В очередь страннику так Алкиной сказал, отвечая: «Странник, дочь поступила, конечно, неправильно, ибо 300. Лучше бы сразу тебя привести со служанками вместе В дом, потому что ты первый ее умолял со слезами.» Но, отвечая ему, возразил Одиссей многоумный: «Ради меня, о герой, не брани благородную дочерь: Мне предлагала она со служанками следовать вместе, 305. Но отказался я сам, ибо совестно было, боялся, Как бы душа твоя не разгневалась, вместе увидев, Ибо ведь вспыльчивы мы, на земле живущие люди.» В очередь страннику так сказал Алкиной, отвечая: «Странник! Сердце в груди мое совсем не такое, 310. Чтобы напрасно сердиться, - как следует лишь бы все вышло. Если бы, - 3евс отец, Аполлон и богиня Афина! – Муж такой же, как ты, одинаковых мыслей со мною, Взял бы супругою дочь и моим бы назвался бы зятем, Здесь поселившись у нас, - я дом и сокровища дал бы, 315. Если б остаться желал. Против воли никто из феаков Здесь не удержит: Зевсу отцу неугодно бы было! Завтра я устрою отъезд, чтобы знал хорошо ты; Будешь дорогою спать, божественным сном укрощенный, Наши когда мореходцы тебя при безветрии полном 320. В отчую землю твою повезут, иль куда пожелаешь, Пусть отстоит хоть и дальше она, чем остров Эвбея, [10] Дальше которого нет ничего, говорят мореходцы Наши, на ней тогда побывавшие, как на свиданье С Титием, Гайи { [11] } сыном, возили туда Радаманта. 325. Ездили наши гребцы туда, легко совершили Путь и в тот самый день отплыли оттуда обратно. Сам ты увидишь тогда и узнаешь, насколько быстрее Наши суда, а гребцы молодые насколько искусней!» Так он сказал. Был рад Одиссей, в испытаниях твердый, 330. К Зевсу с мольбою смиренной затем обратился и молвил: «Если б, о Зевс наш отец, Алкиной обещанье исполнил, Вечная слава была бы о нем на земле плодородной, Я же, быть может, попал бы к себе в дорогую отчизну!» Так об этом оба они говорили друг с другом. 335. После того Арета служанкам своим приказала Стлать в галерее постели, прекрасными крыть их коврами Цвета пурпурного, сверху еще разостлать покрывала С мягкими выше плащами, чтоб ими сверху укрыться. С факелом вышли сейчас же из комнаты девы-служанки, 340. Чистое ложе постлали они в галерее звучащей, После того, обступив Одиссея, его приглашали: „Встань, чужеземец, иди ложиться, готово уж ложе." Звали так. Ему захотелось уснуть поскорее, Так и уснул Одиссей многосветлый, в страданиях твердый, 345. Лишь в галерее звучащей на ложе точеное лег он. Лег Алкиной у себя на постели во внутренней части (3393) Дома; деспойна рядом себе приготовила ложе.
[1] к ст. 2. "Тою порою царевну везли крепконогие мулы". Никакой "царевны" в гомеровском тексте нет. Но Жуковский, "монархизируя" Гомера, от себя щедрой рукой рассыпает эти "царские" слова. См. дальше "царевых палат" (3), "царская дочь" (7), "в царском жилище" (12), "божественный царь Алкиной" (23) и другие.
[2] к ст. 13. Наиболее подробное описание богатого дома имеется в последних песнях Одиссеи, начиная с XIX песни (дом Одиссея на Итаке), больше всего - в разных местах XXII-ой песни, особенно 123-137 стихи. { А также подробное и красочное описание богатого дома - смотри чуть ниже, в этой главе, строки 82- 135 }.
[3] к ст. 53. Деспойна - госпожа, хозяйка. См. примечание 4 к 166 стиху VIII-ой песни.
[4] к ст. 75. 75-77 стихи считаются подлинными; это - слова бессмертной богини Афины. Они полностью перенесены отсюда в VI-ую песню (313-314), где их произносит смертная Навсикая, как бы повторяя богиню, и потому там эти слова взяты в скобки.
{ [5] к ст. 115. Эти строки позволяют сделать наблюдение о том, что уже в гомеровское время были известны и, вероятно, распространены культуры груши, граната и яблони }.
[6] к ст. 153. Сесть на пепел, на очаг — один из видов смиренной просьбы. Более частый вид смиренной просьбы — обнимание ног, коленей, прикасание к подбородку того, у кого просят. „Села Фетида и, левой рукой обнимая колени Зевса владыки, а правой — внизу подбородка погладив, Так, умоляя его, сказала Крониону Зевсу" (Ил. I. 500 и сл.)
[7] к ст. 197. См. примечание 10 к 387-му стиху V-ой песни; { Клото (др-греч. Κλωθώ, «Пряха») – старшая из сестер Мойр (богинь судьбы) ; прядет нить жизни каждого человека; Айса (др-греч. Αῖσα - необходимость, неизбежность) - тоже одна из сестер Мойр ; иногда ее отождествляют с Атропос (др-греч. Ἄτροπος, «Неотвратимая») — неумолимая, неотвратимая участь (смерть) ; перерезающая нить. }
[8] к ст. 231. У Жуковского этот стих передан так: Не говоря о том, что в подлиннике нет никаких слов, хотя бы отдаленно напоминающих „царя" и „царицу", в этом гексаметре (щестистопнике) оказалось у Жуковского 7 стоп. Недосмотр переводчика {Жуковского} в этом отношении сказался также на стихах 276, 288 и 319. Все они - пятистопные.
[9] к ст. 288. "Проспал всю ночь я, все утро и за полдень долго". Этот стих показывает торопливость Жуковского (в отношении количества стоп) и некоторую небрежность расстановки слов (в отношении их ударений). Слово "проспал" — необходимое здесь слово, но не в начале стопы, тем более первой.
[10] к ст. 321. Остров Эвбея - один из самых больших островов Эгейского моря (второй после Крита), близко расположен к западной части средней Греции { и в общем-то, недалеко от современной столицы – г.Афины. } Если предположить, что Схерия (страна Феаков) - Крит (см. примеч. к 202-му ст. VI-ой песни), то отсюда никаких выводов сделать нельзя, тем более, что о. Итака, куда феаки отвезли Одиссея { в дальнейшем }, находится дальше от Крита, чем Эвбея, правда, в другом направлении.
{ [11] к ст. 324 Гайа - т.е. привычная нам богиня земли «Гея» (др.-греч. Γαία ) ; такое необычное произношение («Гайа») по мнению переводчика, вероятно, более соответствовало архаичному. Титий (др.-греч. Τιτυός) — великан ; согласно разным др.-греч. авторам, либо рожден (как здесь у Гомера) , либо вскормлен (Аполлоний Родосский. Аргонавтика I 755-756 ) Геей. } |