[1] «Звонкоголосых глашатаев царских... » последнее слово Жуковский добавил от себя.
Такого же рода добавки или замены встречаются у него и дальше. Одиссей именуется у Жуковского добавочно «царем» в стихах 182, 225 и 259 этой же песни. В 17-м стихе «с Одиссеем божественным» заменено с «царем Одиссеем»; то же самое в 27-м. В 83-м стихе Телемаха он заменил «сыном царя Одиссея».
«Зевсов питомец Одиссей» (352) заменен «царем Одиссеем».
«В дом Одиссея божественного» (394) заменено - «В дом Одиссея, царя благородного».
Одиссей еще назван добавочно царем в 46, 234 стихах.
Кроме того, в 120-м стихе Микена добавочно названа царевной.
Итого во II-ой песне у Жуковского 11 раз фигурирует «царь», по одному разу «царевна» и «царские», тогда как у Гомера в этой же песне лишь один раз есть слово басилей (231).
[2] „Кто же нас собрал теперь, кому в том незапная нужда?"
Редкий у Жуковского случай двух неправильных ударений в одном стихе. Слово „нужда" с ударением в конце встречается у него часто;
Впрочем, и у других поэтов первой половины XIX в.
[3] к ст.30 и сл. «Слышал ли весть о идущей на нас неприятельской силе ? Хочет ли нас остеречь ...»
Подчеркнутое — домысел Жуковского, повторяющийся в 42-м стихе; здесь речь идет об ожидавшемся давно возвращении домой войска, выбывшего с Одиссеем под Трою.
[4] к ст. 33 и др. "Должен быть честный он гражданин; слава ему..".
"Слава ему" — добавка Жуковского, как и „гражданин" с неправильным ударением.
Другие неправильные ударения во 11-й песне следующие:
"сами ж они беспом о щны теперь" (60),
"в сердце влож е нных" (125),
"н и же пророчеств" (201) - вместо „ниж е’ пророчеств",
"Редко бывают подобны отцам сыновья; все больш о ю
Частию хуже отцов..." (276 и сл.)
[5] к ст. 91. "Всем и каждому порознь себя обещает ... » Этот стих по существу дан правильно Жуковским, кроме настоящего времени вместо прошедшего. Получилось грубее, чем у Гомера.
[6] к ст. 99 и сл. "Старцу Лаэрту покров гробовой приготовить хочу я.
Прежде чем будет он в руки навек усыпляющей смерти
Парками отдан ..."
Замечательный гомеровский образ смерти, «укладывающей человека во весь рост", Жуковский заменил шаблоном. Впрочем, у немецкого переводчика Фосса получилось еще хуже ("когда его скорбный час окутает сном смерти").
Покров назван гробовым неудачно, т, к. Гомер не знает гроба.
Парка - римское название {греческой} Мойры, {т.е.} смерти, {-} неизвестное, конечно, Гомеру.
[7] к ст. 109. " ... застали ее за распущенной тканью » - переводит Жуковский, хотя у Гомера сказано «за распусканием ткани».
В ХIХ песне об этом рассказывает сама Пенелопа, но в иных словах: «они (женихи) захватили меня, придя, и бранили словами». Жуковский и там передает это одинаково, как здесь, т. е. — вносит от себя добавки, изменяя лишь «ее» в "меня".
Этот стих Фосс перевел точно.
[8] к cт. 120. В схолиях Амбросианских к этому стиху говорится: «Тиро, дочь Салмонея, имела от Посейдона сыновей Нелея (отца Нестора) и Пелия (неизвестного «Аргонавтам»).
Алкмена — дочь Электриона (мать Геракла от Зевса).
Микена - дочь Инаха и Мелии Океаниды; сын ее и Арестора - Аргус, как рассказывается у цикликов» (см. «Поэмы Гомера и остатки эпического цикла", изд. Дидо, Париж, 1856 г. стр. 601).
[9] к ст.167. «горно-возвышенной» (Итаки) у Жуковского - вместо "хорошо (издали) видной" {у Гомера}.
[10] к ст.226 и сл. « Вверил ему Одиссей при отплытии дом, быть покорным
Старцу Лаэрту и все сберегать повелевши...»
Так переводит Жуковский. У Гомера же сказано, что "ему (Ментору) поручил он, уезжая на судах, весь дом, чтобы слушались старца (Ментора), и он (Ментор) все охранял бы ревностно".
Таким образом, здесь Жуковский заменил Ментора Лаэртом, старым отцом Одиссея.
[11] к ст. 291. У Жуковского неопределенное "снеди питательной" вместо "яичной муки" у Гомера.
[12] к ст. 316. "Я попытаюсь на шею вам Парк неизбежных накликать."
Жуковский заменил гомеровых Кep римскими Парками, Гомеру неизвестными,
назвал их 'неизбежными' (вместо 'злыми ‘, ‘ужасными',) и от себя прибавил "на шею".
Парк{и появляются у Жуковского} вместо Кер и в 352 стихе.
[13] к ст. 326. «Многих он в помощь себе приведет из песчаного Пилоса , многих...»
Здесь Жуковский допустил по недосмотру семь стоп в гексаметре, т.е. в шестистопнике.
То же самое в 395-м и 420-м стихах этой песни.
[14] к ст. 331 и сл. "Но," отвечали другие насмешливо первым, " кто знает?
«Может случиться легко ...»
Вкрапливание слов автора в прямую речь, допускаемое Жуковским, является необычным у Гомера, который строго отделяет свои слова от речей героев новыми строчками.
[15] к ст. 353 и сл. " ... плотных мехов приготовь, оржаною
Полных мукой ; ... »
Здесь Жуковский зачем-то заменил ячменную муку "оржаной".
[16] к ст. 388. Часто повторяющийся в Одиссее стих, формула окончания дня.
[17] к ст. 406. «... поспешно пошел Телемах за богиней."
Жуковский просто пересказал своими словами Гомера, отказавшись передать образ героя, ступающего по следам божества.