[1]                к  ст. 10  и  другим   :

                      « ...  дабы  подаяньем

                       Мог  он себя  прокормить ;   там подаст,   кто  захочет,

                       Хлеба  ему  иль  вина  ...  »                                                  {Жуковский}   

         11-й  стих ,   приведенный здесь  полностью,  состоит  из  четырех  дактилей  и  пятого - хорея ;   

это – единственный  недосмотр  Жуковского  в  метрическом  отношении  на  всю  XVII-ю  песню.

       « Дабы подаяньем  он  мог  себя  прокормить »  - это пересказ своими словами,  близкий   к  подлиннику,   где  сказано  :      « Чтобы  там  пищу  выпрашивал  ». 

       У Жуковского  такие  пересказы  встречаются  часто,    но  иногда  они  дальше   уводят

от подлинника,  например  :  

           « которым  ловко  владел »  (4),  вместо  -  « которое  ему подходило  к  рукам »,  

           « чтобы  утешить  свиданьем  милую  мать » (6),   вместо -  « чтобы мать  увидела »,  

           « со мной  не  простясь »  (43),    вместо  -  « против  моего   желанья »,

           « Если  врагов  наказать  нам  поможет  Зевс  олимпиец »  (51),    вместо  -  « Если Зевс исполнит  ответными  делами »  ( на эту  мольбу),  

           « погулявши   по  улицам  города » (72) ,   вместо  -  « ведя  по городу   на   площадь ».

[2]              к  ст.  35.   

                      «  Голову,  плечи   и   руки    они  у  него  лобызали ».

                Жуковский  добавил  здесь   « руки »,    как  привычно   было   в его  времена   крепостным  и  вообще   низшим   целовать  руки   у   своих  помещиков    и  вообще   высших.

[3]              к    стихам      40-42.

               Эти   три стиха  -  повторение стихов   22-24   XVI-ой  песни,   с  той только  разницей,  что здесь «сетуя»  в женском  роде  (в подлиннике   причастие),   а   в    XVI-ой   песне   -    в мужском .

[4]              к   стиху   44. 

           Часто повторяющийся   стих,  например,    III-97,   IV-327     и   другие  в Одиссее.

[5]              к  стиху  57 и др.

                    « Так говорил  он,  и слово   его   не  промчалося  мимо

                       Слуха царицы ...  »                     {Жуковский} .  

      Здесь Жуковский  заменяет гомеровский образ   « бескрылой речи »  собственным образом   мчащегося слова.   Нужно сказать,  что  и   немецкие  переводчики   не сохранили  гомеровского образа.

                « Also  sprach  er  zu ihr, und redete  nieno  in die  Winde  »           (Фосс)

                « Also  sprach  er  zu  ihr, und  nicht  entfloh  ihr  die  Rede  »        (Эренталь).

          Кроме того,    Жуковский   от    себя   прибавляет    « слуха  царицы  ».

   В этой песне  Гомер    четыре раза  (370,  468,  513.   583)   именует    Пенелопу     « басилеей »,   что   Жуковский   переводит  словом   «царица».     Но  он   не удовольствуется  этим   и  добавочно  называет  ее   царицей,  кроме  указанного  58-го   стиха,  еще  в  162, 390, 540, 553,  569, 581  и  585-м  стихах.

[6]              к стихам   62-64  :

       Эти    три стиха    встречались   уже во  II-й  песне   (11-13)    с той лишь разницей,   что  там   вначале стояло    еще   « но  не  один ».

[7]              к  стиху  69   :

       «В сердце своем   сохранившие   верность   царю  Одиссею »     {Жуковский}   ,       вместо  —

           « которые  с ним  издавна   по отцу   были друзьями »    {греческий  текст} .               

        Здесь явно  сказалась  монархическая  тенденция   Жуковского,    представившего   равноправные  отношения  друзей       как     отношения    подданных    к    царю.  

     В этой песне  слово    « басилей » (в муж.  роде)   у  Гомера   встречается  лишь   один  раз  (416) ;

нищий  (Одиссей),  прося подаяние у одного из женихов   (Антиноя),   называет  его     « похожим  на  басилея ».

      Одиссей же   три  раза  (201,  255  и 303)  называется    владыкой  (анакс),   но ни разу — басилеем. 

     Жуковский,  следовательно,   от себя  именует  Одиссея    царем   в   69  и 527 стихах.  

     Кроме того,  в его тексте  этой  песни   дом  Одиссея   назван   три раза  «царским» (61, 261 и  604)  и  один   раз  -  « обителью  царской » (255).

     В 120-м  стихе   Менелай  назван   царем .

[8]           {    к стиху  90  :

                     Гомер  использует  здесь  существительное   ‘ κλισμός ’ ,  которое Вейсман переводит как ‘стул’,   выводя   от  глагола  ‘κλίνω’- наклонять(ся);      Дворецкий добавляет   еще  значения  ‘седалище;   наклон ,  скат’ .     Liddell    дает  значение   легкого  полулежащего   (‘re-clining’ -  с тем же корнем  - ‘клинэ’)  откинутого   кресла-стула.   В переводе  Вересаева  -  ‘ кресла’ ;    у  Жуковского – ‘на стульях’ .    }

[9]             к   стихам   91-95   :

                      Эти     пять стихов     были   уже    в   1-й  песне,   136-140 .

[10]        {     к  стиху   95 :

                      ‘ …охотно   прибавленных  ею …’     ( Шуйский ) .

                Эта   стихотворная  формулировка ,  неоднократно используемая  Шуйским  в подобных  конструкциях  (вернее сказать, в подобных  контекстуальных  ситуациях),   достаточно  оригинальна:   и  воспринимаемая  на звук  (то есть фонетически),    и по смыслу  :   в самом деле, воображение рисует сразу  картину радушного приема  и угощения J .

   У Жуковского   :      95   ‘ … Выданным ею охотно, чтоб пищей они насладились... ’

   У Вересаева    :        95   ‘ …  Кушаний разных прибавив, охотно их дав из запасов… ’

   В  греческом тексте :   95  ‘ ... ‘είδατα  πόλλ’ επιθεισα, χαριζομένη παρεόντων … ’    ~     …  еды много положившая,  с удовольствием  (или ‘охотно’)   приготовленной  (или ‘бывшей в наличии’- то есть ‘под рукой’) … }      

[11]             к   cтихам   124-141    : 

                        Эти   18  стихов  —  повторение   речи   Менелая    в    IV-й  песне ,   333-350 .

[12]              к  ст.  126-130. 

                      « Если бы  в  темном  лесу  у  великого  льва  в  логовище

                         Лань    однодневных   сосущих   птенцов    положила,   сама же

                         Стала   по горным лесам,   по глубоким,  травою  обильным

                      Долам  бродить,    и  обратно  бы  лев  прибежал  в  логовище,

                                  Разом  бы  страшная  участь    птенцов  беспомощных   постигла »        {Жуковский}.

     Вряд ли  удачно  назвал  Жуковский,  да еще  два раза  почти подряд,  да еще  не в первый раз 

(см.  его  текст  335  и  сл. стихи  IV-песни),   детей  лани  -  птенцами.

     То же  самое   следует  сказать  и  о  его  эпитетах   (« птенцы  сосущие »  и   « беспомощные » ).

« Логови'ще »  (два раза)   относится  к  той же  категории, что  и  беспомо'щные  (в отношении ударения).

[13]            к   стихам  143 - 146

                      Эти  четыре  стиха   -    повторение   557-600  стихов  IV-ой  песни.

[14]         {    к  стиху  195  :     ‘ Посох  …’

                   Здесь  в греческом тексте  используется  ‘ρόπαλον τετμημένον’  -  ‘дубину (палку, палицу)   вырезанную ‘.  }

[15]             к   стихам  196 – 197  :

                  « ... дорога  столь  трудная,  слышно,  что   шею

                           Можно  сломать  ...»                        {Жуковский},                вместо   -

                        « потому  что  ты  сказал,  что  скользкая  дорога »     {греческий  текст}.

    Это  -  одно  из  доказательств  того,  что  Жуковский  стремится  в  своем  переводе   украшать  Гомера  собственными  образами.

[16]            к  стихам  199 :

                    « Дал  ему  в  руки  Эвмей  суковатую  палку ... »        {Жуковский} .

      {  У Жуковского  в 195, 199 и 203 стихах -  « посох», «сучковатая палка» , «посох».

           Вересаев   здесь  во всех случаях:  в 195, 199 и 203 стихах, -  использует слово « палка »   }  

      У Гомера  встречается   несколько  слов,  обозначающих  палку ; 

здесь  {в 199 стихе } у  него  стоит   скипетр  { греч. ‘σκηπτρον’  } ,   т. е.   палка,  которую  носят  (по Гомеру)   басилеи,  жрецы,  судьи,  глашатаи,  пастухи,  нищие.

   Жуковский,  конечно  (как и другие  переводчики) ,  не  говорит  здесь  о  скипетре,  так  как  это  противоречило бы  привычному   для  монархистов   представлению  {о} связи  скипетра {как атрибута царской власти}  с  царем.   

  {199 стих :} « Скипетр   приятный сердцу »  { греч. текст  ‘σκηπτρον  θυμαρές’  }  превратился  у  Жуковского  в   « суковатую  палку ».

    Это  место  в  подлиннике  -  одно  из  многих  доказательств    неправильности  объяснения   проф. И.М. Тронского,   что   « скипетр  -  символ  власти ».  См., например,  его  примечание    к  234  стр.  I-ой   песни  Илиады.

[17]         {   к  стиху  203  :    «… на скипетр он опирался …»      ( Шуйский ).

                    Здесь  в  греческом  тексте  стоит  причастие     ‘σκηπτόμενον’,  которое  можно перевести   как  ‘опирающийся  на посох’ ,  согласно  Liddell  .   }

[18]           к  стихам   205   и  следующим  :

                      «...  находится  там  светлый

                        Ключ :   обложен был  он  камнем,  и  брали в нем  граждане воду.

                        В  старое  время   Итак,  Нерион  и  Поликтор    —  прекрасный       

                        Создали там  водоем ;  окружен  был  он  рощею  темных

                        Ольх,  над водою  растущих :  и  падал  студеной  струею

                                 Ключ в водоем  со скалы,   на  вершине  которой  воздвигнут

                        Нимфам алтарь был  ... »                               {Жуковский}  .

      Жуковский  одинаково  назвал   колодец  (206)   и  воду,  струящуюся   в него со  скалы  (210),  ключом     и   почему-то   темные тополи   назвал   ольхами.

[19]          { к  ст.  208  : 

        в  греческом  тексте   здесь стоит     ‘ αιγείρων  υδατοτρεφέων ’ -  ‘черных тополей    водой питаемых ’ (согласно  Вейсману,  Дворецкому  и   Liddell).

       У  Жуковского   :    « …  темных  ольх,  над водою растущих  …  »   

       у   Вересаева  :   «  …  вскормленных водой тополей … » }

[20]           к     ст.   220   и    сл.

                   « Нищим, столов собирателем,   грязным бродягой,  который,

                     Стоя в дверях,   неопрятные плечи  о притолку чешет »          {Жуковский}.

     Вряд ли   кто-либо может,  хотя бы и очень большого роста,   « плечи чесать о притолку »,  как утверждает Жуковский,   добавляя еще   от себя   « грязным бродягой »  и   « неопрятные ».

     По  Гомеру же    Мелантий   говорит   о   назойливом  нищем,  очищающем  столы,   который  жмется  плечами  к  дверным косякам.

[21]            к   ст.  223   и   сл.

                  « Мог бы у нас он,  когда бы его нам прислал ты,  закуты 

                     Наши стеречь,  выметать их, козлятам подстилки  готовить ;

                     Скоро бы он раздобрел,  простоквашей  у нас обжираясь ;

                     Это однако ему не по нраву :  одно тунеядство

                     Любо ему,  за работу не примется :   лучше, таскаясь

                     По миру,  хлебом чужим набивать ненасытный желудок »              {Жуковский} .

      Это   прекрасный  перевод,  хотя переводчик (Жуковский)  и здесь  не удержался   от некоторых добавок  и мелких вольностей,  не искажающих Гомера.

[22]          {  к  ст.  236   : 

                     Здесь    ( как  и в  195 стихе )   в  греческом  тексте    используется   существительное     

          ‘ρόπαλον’ -  палица,  дубина  ;

          у Жуковского   -   « суковатою палкою » ; 

           у Вересаева   -    просто  « палкою »    .    }

[23]             к ст. 248.

                   « Что ты, собака,  рычишь?   Колдовство ли   какое  замыслил?

                      Дай срок, тебя, как товар,   в корабле чернобоком  отсюда

                     Я увезу  и   продам  в иноземье  за добрые деньги »                  {Жуковский} .

   Здесь   Мелантий,  по Гомеру,  говорит об Эвмее в третьем лице,   по Жуковскому же -  во втором  ;

       « как товар »     его  {Жуковского}  добавка ;

      « колдовство  ли какое  замыслил ? » ,    вместо     « опытный в кознях ».  

     « Добрые деньги » —  добавка Жуковского,  тем более  неудачная,  что   Гомер не знает денег.

[24]             к    ст.   266    и    сл.   :

                { NB!   Здесь  встречаем у Гомера  (достойное отдельного внимания  для любопытного исследователя)  развернутое описание дома  Одиссея  } .

                       « Длинный  ряд  горниц  просторных,   широкий и чисто мощеный

                          Двор,  обведенный  зубчатой  стеною,  двойные ворота

                          С  крепким  замком,   в них  ворваться  насильно никто не помыслит »   {Жуковский}.

         « Длинный ряд » ,   « просторных » ,    « широкий  и  чисто мощеный» ,   «зубчатой» ,  « с крепким  замком »   -  все  это   добавки   или  отступления  Жуковского.

[25]             к  стиху  272   :

                   Поэт,  подавая  перед  речью  действующего лица   реплику  о том,  кто говорит,   для  одного лишь   Эвмея   в Одиссее  делает  ( не всегда )  исключение,   обращаясь  к нему  во втором  лице.  

         Продолжение »