Ты, Эвмей свинопас, Пенелопе ответил на это :
« Если бы возле тебя, басилея, ахейцы утихли,
Он рассказал бы такое, что душу твою очарует !
515. В хижине он у меня пребывал три дня и три ночи, -
Он ведь, сойдя с корабля, до меня впервые добрался -
Но до конца рассказать не успел о своих приключеньях .
Как с изумлением смотрит иной на певца, от бессмертных
Дар получвшего песен, стремления в людях будящих :
520. - Люди, когда он поет, бесконечно готовы их слушать, -
В хижине сидя, он так меня очаровывал сказом ,
Издавно узами дружбы, сказал, с Одиссеем был связан,
В Критской земле проживая, где Миноса род обитает,
Прибыл сюда он оттуда теперь, перенесши немало
525. Бедствий ; все дальше от Крита вперед проезжая, он слышал,
Будто жив Одиссей в земле плодородной феспротов,
Едет уже он домой и везет большие богатства ».
Так ему Пенелопа разумная снова сказала :
« Гостя сюда позови, чтобы сам для меня рассказал он ;
530. А женихи пускай, у дверей разместясь, веселятся,
Или на месте в палатке : у них ведь веселое сердце ,
Ибо добро у самих их лежит нетронутым дома,
Хлеб и напиток сладкий, - одни их домашние тратят ;
Сами ж они ежедневно вторгаются в дом Одиссея, [36]
535. Колют откормленных коз, волов и баранов для пира,
Лучшим нашим вином наслаждаются, в доме пируя ;
Много всего истребляют безумно у нас, потому что
В доме хозяина нет ; защитил бы он от насилья ,
Если б теперь Одиссей вернулся в отцовскую землю,
540. Скоро бы с сыном своим отомстил женихам за насилья ».
Так сказал{а}, и громко чихнул Телемах ; огласилось
Гулом по дому всему. Пенелопа тогда улыбнулась,
Тотчас Эвмею она крылатое слово сказала :
« Гостя ко мне сюда приведи поскорее ; не слышишь
545. Разве, что сын мой чихнул, лишь успела я слово закончить : [37]
Смерть женихам совершится поэтому, нет в том сомненья,
Всем до конца, никому не уйти от Кер и от смерти ,
Я и другое скажу, ты же в сердце вложи, что скажу я :
Если я признаю, что все он расскажет по правде,
550. В плащ и хитон одену его, и в прекрасное платье ». [38]
Так сказала. Пошел свинопас, лишь выслушал слово .
Близ Одиссея он встал и сказал крылатое слово :
« Гость отец ! Тебя призывает к себе Пенелопа,
Мать Телемаха : душа ее расспросить побуждает
555. Нечто о муже своем, о котором скорбит постоянно.
Если признает она, что все расскажешь по правде,
В плащ и хитон оденет тебя, а в них наибольше
Ты нуждаешься ; что же касается пищи, по дому
Будешь просить, напитаешь желудок : подаст, кто желает » .
560. Так ответил ему Одиссей, в испытаниях твердый :
« Правду, Эвмей, я готов рассказать Пенелопе разумной ,
Дочери старца Икария, всю, ничего не скрывая :
Знаю о нем хорошо, мы равно испытали несчастье.
Здесь, однако, боюсь толпы женихов вероломных :
565. Дерзость и наглость их до железного неба доходят. [39]
Здесь лишь по дому я шел, ничего худого не делал, -
Этот меня человек скамейкою больно ударил ;
Мне нисколько тогда не помог Телемах, ни другие.
В доме теперь Пенелопе поэтому должен ответить,
570. Пусть ожидает, как солнце закатится, как ни томится,
Только тогда про день возвращенья супруга расспросит,
Ближе меня посадив к очагу : я ведь в жалких отрепьях,
Знаешь ты сам, ибо с просьбой к тебе я первому прибыл ».
Так он сказал. Свинопас удалился, выслушав слово.
575. Только порог перешел, ему Пенелопа сказала :
« Гостя, Эвмей, не ведешь ! Почему отказал мне скиталец ?
(8800) Верно, боится он сильно, иль в доме чего-то другого
Слишком стыдится? Но плохо скитальцу, который стыдится ! »
Ты, Эвмей свинопас, отвечая на это, сказал ей :
580. « Он ответил умно, как иной отвечает, подумав.
Наглости он избегает мужей-женихов вероломных ;
Ждать он тебе приказал до заката яркого солнца :
Лучше так будет намного тебе самой, басилея,
Если расспрашивать будешь его и слушать одна лишь ».
585. Снова ему Пенелопа разумная слово сказала :
« Думает гость совсем не безумно, кто бы он ни был,
Ибо таких, как они, никого из людей не найдется,
Зло замышляющих нам, наносящих обиды преступно » .
Именно так объяснила. В толпу женихов удалился
590. Светлый пастух свинопас, как только ей все рассказал он.
Слово крылатое он Телемаху сказать не замедлил,
Голову близко склонив, не могли бы другие услышать :
« Милый, свиней сторожить и двор к себе ухожу я,
Наше с тобою добро ; ты же здесь обо всем позаботься ;
595. Прежде всего о себе самом заботься и думай
Как бы тебе не погибнуть, - ведь многие зло замышляют.
Зевс да погубит их прежде, чем с нами беда приключится ! »
Снова ему в ответ Телемах рассудительный молвил :
« Так да будет, отец! Ты иди, но поужинай раньше,
600. Утром же рано вернись, пригони прекрасных животных.
Мне же об этом о всем и богам позаботиться нужно » .
Так предложил он, и сел свинопас на прекрасное кресло,
Здесь насладился едой и питьем, удовольствовал душу ;
После же к свиньям пошел он, оставив и двор, и палату ,
605. Полную многих, в ней пировавших : пляской и пеньем
(8829) Там наслаждались. К вечеру день уже надвигался.
[1] к ст. 10 и другим :
« ... дабы подаяньем
Мог он себя прокормить ; там подаст, кто захочет,
Хлеба ему иль вина ... » {Жуковский}
11-й стих , приведенный здесь полностью, состоит из четырех дактилей и пятого - хорея ;
это – единственный недосмотр Жуковского в метрическом отношении на всю XVII-ю песню.
« Дабы подаяньем он мог себя прокормить » - это пересказ своими словами, близкий к подлиннику, где сказано : « Чтобы там пищу выпрашивал ».
У Жуковского такие пересказы встречаются часто, но иногда они дальше уводят
от подлинника, например :
« которым ловко владел » (4), вместо - « которое ему подходило к рукам »,
« чтобы утешить свиданьем милую мать » (6), вместо - « чтобы мать увидела »,
« со мной не простясь » (43), вместо - « против моего желанья »,
« Если врагов наказать нам поможет Зевс олимпиец » (51), вместо - « Если Зевс исполнит ответными делами » ( на эту мольбу),
« погулявши по улицам города » (72) , вместо - « ведя по городу на площадь ».
[2] к ст. 35.
« Голову, плечи и руки они у него лобызали ».
Жуковский добавил здесь « руки », как привычно было в его времена крепостным и вообще низшим целовать руки у своих помещиков и вообще высших.
[3] к стихам 40-42.
Эти три стиха - повторение стихов 22-24 XVI-ой песни, с той только разницей, что здесь «сетуя» в женском роде (в подлиннике причастие), а в XVI-ой песне - в мужском .
[4] к стиху 44.
Часто повторяющийся стих, например, III-97, IV-327 и другие в Одиссее.
[5] к стиху 57 и др.
« Так говорил он, и слово его не промчалося мимо
Слуха царицы ... » {Жуковский} .
Здесь Жуковский заменяет гомеровский образ « бескрылой речи » собственным образом мчащегося слова. Нужно сказать, что и немецкие переводчики не сохранили гомеровского образа.
« Also sprach er zu ihr, und redete nieno in die Winde » (Фосс)
« Also sprach er zu ihr, und nicht entfloh ihr die Rede » (Эренталь).
Кроме того, Жуковский от себя прибавляет « слуха царицы ».
В этой песне Гомер четыре раза (370, 468, 513. 583) именует Пенелопу « басилеей », что Жуковский переводит словом «царица». Но он не удовольствуется этим и добавочно называет ее царицей, кроме указанного 58-го стиха, еще в 162, 390, 540, 553, 569, 581 и 585-м стихах.
[6] к стихам 62-64 :
Эти три стиха встречались уже во II-й песне (11-13) с той лишь разницей, что там вначале стояло еще « но не один ».
[7] к стиху 69 :
«В сердце своем сохранившие верность царю Одиссею » {Жуковский} , вместо —
« которые с ним издавна по отцу были друзьями » {греческий текст} .
Здесь явно сказалась монархическая тенденция Жуковского, представившего равноправные отношения друзей как отношения подданных к царю.
В этой песне слово « басилей » (в муж. роде) у Гомера встречается лишь один раз (416) ;
нищий (Одиссей), прося подаяние у одного из женихов (Антиноя), называет его « похожим на басилея ».
Одиссей же три раза (201, 255 и 303) называется владыкой (анакс), но ни разу — басилеем.
Жуковский, следовательно, от себя именует Одиссея царем в 69 и 527 стихах.
Кроме того, в его тексте этой песни дом Одиссея назван три раза «царским» (61, 261 и 604) и один раз - « обителью царской » (255).
В 120-м стихе Менелай назван царем .
[8] { к стиху 90 :
Гомер использует здесь существительное ‘ κλισμός ’ , которое Вейсман переводит как ‘стул’, выводя от глагола ‘κλίνω’- наклонять(ся); Дворецкий добавляет еще значения ‘седалище; наклон , скат’ . Liddell дает значение легкого полулежащего (‘re-clining’ - с тем же корнем - ‘клинэ’) откинутого кресла-стула. В переводе Вересаева - ‘ кресла’ ; у Жуковского – ‘на стульях’ . }
[9] к стихам 91-95 :
Эти пять стихов были уже в 1-й песне, 136-140 .
[10] { к стиху 95 :
‘ …охотно прибавленных ею …’ ( Шуйский ) .
Эта стихотворная формулировка , неоднократно используемая Шуйским в подобных конструкциях (вернее сказать, в подобных контекстуальных ситуациях), достаточно оригинальна: и воспринимаемая на звук (то есть фонетически), и по смыслу : в самом деле, воображение рисует сразу картину радушного приема и угощения J .
У Жуковского : 95 ‘ … Выданным ею охотно, чтоб пищей они насладились... ’
У Вересаева : 95 ‘ … Кушаний разных прибавив, охотно их дав из запасов… ’
В греческом тексте : 95 ‘ ... ‘είδατα πόλλ’ επιθεισα, χαριζομένη παρεόντων … ’ ~ … еды много положившая, с удовольствием (или ‘охотно’) приготовленной (или ‘бывшей в наличии’- то есть ‘под рукой’) … }
[11] к cтихам 124-141 :
Эти 18 стихов — повторение речи Менелая в IV-й песне , 333-350 .
[12] к ст. 126-130.
« Если бы в темном лесу у великого льва в логовище
Лань однодневных сосущих птенцов положила, сама же
Стала по горным лесам, по глубоким, травою обильным
Долам бродить, и обратно бы лев прибежал в логовище,
Разом бы страшная участь птенцов беспомощных постигла » {Жуковский}.
Вряд ли удачно назвал Жуковский, да еще два раза почти подряд, да еще не в первый раз
(см. его текст 335 и сл. стихи IV-песни), детей лани - птенцами.
То же самое следует сказать и о его эпитетах (« птенцы сосущие » и « беспомощные » ).
« Логови'ще » (два раза) относится к той же категории, что и беспомо'щные (в отношении ударения).
[13] к стихам 143 - 146
Эти четыре стиха - повторение 557-600 стихов IV-ой песни.
[14] { к стиху 195 : ‘ Посох …’
Здесь в греческом тексте используется ‘ρόπαλον τετμημένον’ - ‘дубину (палку, палицу) вырезанную ‘. }
[15] к стихам 196 – 197 :
« ... дорога столь трудная, слышно, что шею
Можно сломать ...» {Жуковский}, вместо -
« потому что ты сказал, что скользкая дорога » {греческий текст}.
Это - одно из доказательств того, что Жуковский стремится в своем переводе украшать Гомера собственными образами.
[16] к стихам 199 :
« Дал ему в руки Эвмей суковатую палку ... » {Жуковский} .
{ У Жуковского в 195, 199 и 203 стихах - « посох», «сучковатая палка» , «посох».
Вересаев здесь во всех случаях: в 195, 199 и 203 стихах, - использует слово « палка » }
У Гомера встречается несколько слов, обозначающих палку ;
здесь {в 199 стихе } у него стоит скипетр { греч. ‘σκηπτρον’ } , т. е. палка, которую носят (по Гомеру) басилеи, жрецы, судьи, глашатаи, пастухи, нищие.
Жуковский, конечно (как и другие переводчики) , не говорит здесь о скипетре, так как это противоречило бы привычному для монархистов представлению {о} связи скипетра {как атрибута царской власти} с царем.
{199 стих :} « Скипетр приятный сердцу » { греч. текст ‘σκηπτρον θυμαρές’ } превратился у Жуковского в « суковатую палку ».
Это место в подлиннике - одно из многих доказательств неправильности объяснения проф. И.М. Тронского, что « скипетр - символ власти ». См., например, его примечание к 234 стр. I-ой песни Илиады.
[17] { к стиху 203 : «… на скипетр он опирался …» ( Шуйский ).
Здесь в греческом тексте стоит причастие ‘σκηπτόμενον’, которое можно перевести как ‘опирающийся на посох’ , согласно Liddell . }
[18] к стихам 205 и следующим :
«... находится там светлый
Ключ : обложен был он камнем, и брали в нем граждане воду.
В старое время Итак, Нерион и Поликтор — прекрасный
Создали там водоем ; окружен был он рощею темных
Ольх, над водою растущих : и падал студеной струею
Ключ в водоем со скалы, на вершине которой воздвигнут
Нимфам алтарь был ... » {Жуковский} .
Жуковский одинаково назвал колодец (206) и воду, струящуюся в него со скалы (210), ключом и почему-то темные тополи назвал ольхами.
[19] { к ст. 208 :
в греческом тексте здесь стоит ‘ αιγείρων υδατοτρεφέων ’ - ‘черных тополей водой питаемых ’ (согласно Вейсману, Дворецкому и Liddell).
У Жуковского : « … темных ольх, над водою растущих … »
у Вересаева : « … вскормленных водой тополей … » }
[20] к ст. 220 и сл.
« Нищим, столов собирателем, грязным бродягой, который,
Стоя в дверях, неопрятные плечи о притолку чешет » {Жуковский}.
Вряд ли кто-либо может, хотя бы и очень большого роста, « плечи чесать о притолку », как утверждает Жуковский, добавляя еще от себя « грязным бродягой » и « неопрятные ».
По Гомеру же Мелантий говорит о назойливом нищем, очищающем столы, который жмется плечами к дверным косякам.
[21] к ст. 223 и сл.
« Мог бы у нас он, когда бы его нам прислал ты, закуты
Наши стеречь, выметать их, козлятам подстилки готовить ;
Скоро бы он раздобрел, простоквашей у нас обжираясь ;
Это однако ему не по нраву : одно тунеядство
Любо ему, за работу не примется : лучше, таскаясь
По миру, хлебом чужим набивать ненасытный желудок » {Жуковский} .
Это прекрасный перевод, хотя переводчик (Жуковский) и здесь не удержался от некоторых добавок и мелких вольностей, не искажающих Гомера.
[22] { к ст. 236 :
Здесь ( как и в 195 стихе ) в греческом тексте используется существительное
‘ρόπαλον’ - палица, дубина ;
у Жуковского - « суковатою палкою » ;
у Вересаева - просто « палкою » . }
[23] к ст. 248.
« Что ты, собака, рычишь? Колдовство ли какое замыслил?
Дай срок, тебя, как товар, в корабле чернобоком отсюда
Я увезу и продам в иноземье за добрые деньги » {Жуковский} .
Здесь Мелантий, по Гомеру, говорит об Эвмее в третьем лице, по Жуковскому же - во втором ;
« как товар » его {Жуковского} добавка ;
« колдовство ли какое замыслил ? » , вместо « опытный в кознях ».
« Добрые деньги » — добавка Жуковского, тем более неудачная, что Гомер не знает денег.
[24] к ст. 266 и сл. :
{ NB! Здесь встречаем у Гомера (достойное отдельного внимания для любопытного исследователя) развернутое описание дома Одиссея } .
« Длинный ряд горниц просторных, широкий и чисто мощеный
Двор, обведенный зубчатой стеною, двойные ворота
С крепким замком, в них ворваться насильно никто не помыслит » {Жуковский}.
« Длинный ряд » , « просторных » , « широкий и чисто мощеный» , «зубчатой» , « с крепким замком » - все это добавки или отступления Жуковского.
[25] к стиху 272 :
Поэт, подавая перед речью действующего лица реплику о том, кто говорит, для одного лишь Эвмея в Одиссее делает ( не всегда ) исключение, обращаясь к нему во втором лице.