Брачное ложе блюдя, осужденья людей избегая,
То ли из дома пойду за одним из ахейцев, который
Лучше других женихов и заплатит несметное вено?
530. Сын мой, пока был ребенком еще и со слабым рассудком,
Замуж идти не давал, ни оставить отцово жилище;
Нынче же, сделавшись взрослым и зрелости меры достигнув,
Хочет уже, чтобы замуж я шла, не осталась бы дома,
Ибо он тем огорчен, что добро разоряют ахейцы.
535. Выслушай ; видела сон я, — его объяснить постарайся :
Двадцать гусей у меня из корыта с водою клевали
В доме пшеницу, а я глядела на них, любовалась.
Вдруг орел кривоклювый с горы налетел и свернул им
Шеи : убил всех гусей, и тела их разбросаны были
540. По двору. В светлый эфир орел улетел той порою.
Жалобно плакала я и рыдала во сне. Прибежало
К плачущей множество женщин ахеянок пышноволосых,
Плакали горько они, что гусей потеряла я столько.
Снова орел прилетел и на балке сел поперечной,
545. Голосом стал говорить человеческим, так утешая :
«Дочь многославного старца Икария! Твердо надейся :
Сон наяву был, и все, как во сне, совершится и в жизни.
Гуси - твои женихи, a птицей-орлом прилетел я ;
Но теперь я, как видишь, опять Одиссеем явился,
550. Всем твоим женихам бесславную смерть приношу я ».
Так объяснил он, и я от сладкого сна пробудилась,
В доме своем оглядевшись, гусей я увидела снова :
Как и до сна моего, у корыта клевали пшеницу ».
Ей отвечая на это, сказал Одиссей многохитрый :
555. «Женщина! Сон толковать по-иному никак невозможно,
Только так, как тебе говорил Одиссей, разъясняя.
Как он сказал, так и будет, и все женихи здесь погибнут,
Все до единого, смерти и Кер ни один не избегнет ! »
Снова ему Пенелопа разумная слово сказала :
560. «Невероятными сны и пустыми бывают, о гость мой!
Видевшим их ничего из них не сбывается в жизни.
Двое дверей для снов бестелесных, посланных людям:
Двери одни роговые, другие - из кости слоновой. [56]
Сны, что пришли из дверей из кости слоновой пиленой -
565. Правду тебе заслоняют, людей вовлекают в обманы ;
Те же, какие пришли через двери из гладкого рога,
Правду приносят всем людям, увидевшим их, исполненье.
Думаю сон тяжелый ко мне не оттуда явился,
Но исполненье его для меня и сына — желанно.
570. Я и другое скажу, ты же в сердце вложи, что скажу я :
Завтра наступит Заря ненавистная, ибо покину
Этот я дом, но теперь состязание в доме устрою,
Где Одиссей расставлял топоры одни за другими, [57]
Как основания судна, двенадцать всего, и стрелою
575. После, стоя вдали, всегда попадал сквозь отверстья.
Это теперь состязанье хочу женихам я устроить :
Тот, кто лук Одиссея натянет руками свободно, [58]
Кто попадет сквозь двенадцать отверстий стрелою из лука,
С тем последую вместе, уйдя из этого дома
580. Брачного, славного, сколько ни есть в нем различных сокровищ;
Даже во сне, полагаю, о нем вспоминать буду после ».
Ей отвечая на это, сказал Одиссей многохитрый :
«Славная честью жена Одиссея, сына Лаэрта!
Этого ты состязанья теперь не откладывай в доме,
585. Ибо раньше сюда Одиссей многохитрый вернется,
Прежде чем к гладкому луку успеют притронуться эти [59] ,
Чем тетиву натянут и пустят стрелу сквозь отверстья ».
Так сказала ему Пенелопа разумная снова :
« Если бы, гость, захотел ты меня утешать разговором,
590. Сидя в комнате, [60] сон не шел бы ко мне на ресницы.
Но никак нельзя постоянно без сна находиться
Людям : судьбу ведь всегда назначают бессмертные боги
Каждому смертному, всем, на земле плодородной живущим.
Все же в верхний покой мне приходится, видно, подняться, [61]
595. Лечь на ложе своем, наполненном стонами горя,
Скорби слезами всегда орошаемом с самой поры, как
Выбыл супруг в Илион проклятый, не тем будь помянут.
Там я лягу, а сам ты в палате ложись, где захочешь:
Иль на полу постелив, или ложе пускай приготовят ».
600. Так и сказала и в верхний покой поднялась превосходный,
Но не одна ; вслед за нею пошли остальные служанки.
В верхний поднявшись покой со своими служанками вместе, [62]
Стала оплакивать здесь Одиссея супруга, покуда
(9862) Сладкого сна не навеяла ей на ресницы Афина.
[1] к стиху 1 :
Этот стих - полное повторение 230 стиха VII-ой песни.
[2] к ст. 5-13 :
Эти девять стихов - повторение 286-294 стихов XVI-ой песни, за исключением того, что здесь «демон» (двусложное {дву-слоговое} слово) заменен «Кронион» (трехсложное слово), вследствие чего трехсложный глагол при нем заменен двусложным. Эта замена показывает, что демон и бог (по Гомеру) одно и то же. У Жуковского эти отрывки переданы одними и теми же словами, что следует признать правильным ; «Зевес» заменил у него «Крониона» и «демона».
Осталось равно и : «Само собой прилипает к руке роковое железо», и полное отступление от подлинника в первом из этих стихов .
[3] к ст. 16-20 :
Эти пять стихов (обращение Телемаха к Эвриклее) - все семнадцатисложные.
Это - единственный во всей Одиссее случай такого большого числа рядом стоящих семнадцатисложных гексаметров.
В Илиаде встречается один случай семи подряд семнадцатисложных гексаметров (Илиада VII, 145-151) в составе большой (в 35 гексаметров) речи Нестора.
[4] к ст. 29 :
« Кончил. Но мимо ушей Эвриклеи его пролетело
Слово … » {Жуковский}.
Здесь, как и в 57 стихе XVII-ой песни, Жуковский не сохранил гомеровского образа слова, ставшего бескрылым, т.е. готового быть высказанным, но не высказанного.
[5] { NB !
Вероятно, следующая 32 строка в книжном издании перевода Шуйского - отсутствует, по непонятной редактору причине .
У Жуковского : « Кончил. Не мимо ушей Евриклеи его пролетело
30. Слово. Все двери тех горниц, где жили служанки, замкнула
Тотчас она. Одиссей с Телемахом тогда принялися
Модные с гребнями шлемы, с горбами щиты, с остриями
Длинными копья наверх выносить; и Афина Паллада
Им невидимо, держа золотую лампаду, светила. »
У Вересаева : « 30 Сделала, как повелел он, и к женщинам двери замкнула.
В миг поднялись Одиссей с блистательным сыном. Из зала
Быстро горбатые стали щиты выносить они, шлемы,
Острые копья. Светильник держа золотой, перед ними
Свет кругом разливала прекрасный Паллада Афина.» }
[6] { к стиху XIX - 38 :
О каком же дереве идет здесь речь ?
Шуйский : « … бревна Стен сосновых …»
Греческий текст : XIX - 38 : «… εἰλάτιναί τε δοκοί …» -
« … еловые (или сосновые) (по Вейсман, Liddell/Scott) балки …».
« εἰλάτιναί » - встречается также , например : Одиссея, II-424.
Основа (-ел-), возможно, обще-индоевропейского происхождения (см.Фасмер «ель»).
Жуковский : « … сосновые средние брусья … »
Вересаев : « … Бревна еловые этих высоких столбов … »
Но так ли распространена на о.Итака - ель ? }
[7] к ст. 49 :
Этот стих (о Телемахе) - точное повторение 610-го стиха I-ой песни Илиады (о Зевсе).
[8] к ст. 53-54 :
Эти два стиха - точное повторение 36-37 стихов XVII-ой песни.
[9] к ст. 55 и сл. :
« … сесть ей к огню пододвинули стул, из слоновой
Кости точеной, с оправой серебряной … »
В действительности этот стул (или кресло) был с украшениями из слоновой кости и серебра, а не весь из слоновой кости, как уверяет Жуковский.
[10] к ст. 61 и сл. :
62. « Кубки и множество чаш, из которых надменные гости
Пили ... » {Жуковский}
«Множество чаш» - обычная добавка Жуковского, здесь – чрезвычайно неудачная, т.к. чаши и кратеры - большие сосуды, в которых смешивали вино с водой, а пили лишь из кубков. {греч. слово для кубка : « δέπας - кубок, чара, чаша (Hom., Aesch., Eur. ap. Plut.)» (эл.словарь Дворецкого ‘Alpha’).
Греческий текст : 61. « αἱ δ᾽ ἀπὸ μὲν σῖτον πολὺν ᾕρεον ἠδὲ τραπέζας
καὶ δέπα, ἔνθεν ἄρ᾽ ἄνδρες ὑπερμενέοντες ἔπινον: »
Вересаев : 61. « Стали столы убирать, остатки обильные пищи,
Кубки, откуда вино эти люди надменные пили. »
Шуйский : 62. «Вынесли кубки : из них женихи вероломные пили» }
[11] { к ст. 74 :
Шуйский : « … бес{с}частные люди … » - на наш взгляд, не совсем удачная добавка Шуйского.
Жуковский : «Жребий такой уж нам всем, безотрадно бродящим скитальцам.»
Вересаев : «Странники, нищие люди всегда ведь бывают такими.»
Греческий текст : « τοιοῦτοι πτωχοὶ καὶ ἀλήμονες ἄνδρες ἔασι » - «такие нищие и бродячие люди (они) есть» }
[12] к ст. 75-80 :
Эти шесть стихов - повторение 419-424 стихов XVII-ой песни.
Жуковский тоже здесь повторяет свой текст, но в конце вносит изменение : заменяет «святую волю Крониона» более простыми, более близкими к подлиннику словами «так было ему то угодно» (см. примечание { к стихам 424 и след.} к XVII-ой песне).
[13] { к стиху XIX-91 :
Греч.текст : « πάντως, θαρσαλέη, κύον ἀδεές … » - « вполне, дерзкая, сучка безбоязненная (бесстрашная, бесстыжая) … » }
[14] к cт. 104-105 :
Эти два стиха (вопросы Пенелопы к старому нищему-Одиссею) - повторение 237-238 стихов VII-ой песни (вопросы Ареты к тому же Одиссею); второй из этих стихов повторяется и в I-ой песне (170 - вопросы Телемаха к Афине, явившейся под видом Ментеса).
[15] к ст. 109 и др. :
«Ты уподобиться можешь царю беспорочному; страха
Божия полный и многих людей повелитель могучий,
Правду творит он ; в его областях изобильно родится
Рожь и ячмень, и пшено, тяготеют плодами деревья … »
Жуковский, конечно, понимает басилея как царя-монарха, «полного страха божия» (вместо почитающего, боящегося богов) и пр.
«Пшено» — добавка его неудачная, т. к. родиться может просо, а не пшено.
Слово «басилей» во всей XIX-ой песне встречается, кроме этого случая, всего два раза ; так назван в 287 стихе вождь феспротов Фейдон, а в 179 стихе о Миносе говорится, что он «басилействовал».
У Жуковского же слова этого корня встречаются в этой же песне еще пятнадцать раз, а именно : восемь раз он именует Пенелопу «царицей» (107, 115, 123, 221, 308, 349, 559 и 588), хотя она лишь один раз названа «деспойной» (Жуковский передал это как «госпожа» (83);
три раза назвал царем Идоменея (191, 193 и 194), хотя этот герой ни разу нигде так у Гомера не называется (он назван в Илиаде три раза «анаксом» (владыкой) и семь раз «агосом»(вождем), а в Одиссее лишь один раз «анаксом» (XIX-181);
далее, он от себя называет два раза (60 и 545) дом Одиссея «царским» и один раз «палаты» Идоменея «царскими» (217).
Кроме того, Жуковский для разнообразия один раз назвал Пенелопу «государыней» (555).
[16] к ст. 120 :
«Слезы напрасны : бедам не приносят они исцеленья».
Эта строчка полностью придумана Жуковским взамен гомеровской :
«плохо (неприлично) постоянно без конца горевать».
[17] к ст. 122 :
« …слезы от хмеля мои происходят » {Жуковский}.
Здесь у Жуковского уклонение от гомеровского образа : «плавает в слезах, отяжелев в мыслях от вина».
[18] к стихам 124-129 :
Эти шесть стихов - повторение 251-256 стихов XVIII-ой песни.
[19] к ст. 130-133 :
Эти четыре стиха - повторение 245-248 стихов I-ой песни и 122-126 стихов XVI-ой песни с той лишь разницей, что прежде о женихах Пенелопы говорил Телемах, а здесь - сама Пенелопа.
[20] к ст. 139-152 :
Эти четырнадцать стихов (рассказ Пенелопы) - повторение 94-107 стихов II-ой песни (рассказ женихов). Смотри примечание 6 ко II-ой песне.
[21] { к стиху XIX-154 :
Греческий текст : «…κύνας οὐκ ἀλεγούσας» ~ «… сучек, не проявляющих заботы (беззаботных) » }
[22] к ст. 156 :
Этот стих (в первом лице) - повторение 110-го стиха II-ой песни (в третьем лице).
[23] к cт. 157 :
«Способа нет уж теперь избежать мне от гнусного брака».
Этот стих Жуковского ясно показывает его стремление к семнадцатисложному гексаметру даже за счет насилия над русским языком, выражающегося во введении ненужного здесь, паразитического «от» ради получения недостающего слога.
[24] к ст. 162-163 :
Эти стихи показывают, что поэт, зная много легенд, например, о происхождении людей, к некоторым относился с недоверием.
Это можно подтвердить и тем, что миф об Ахилессовой пяте, очевидно, отвергнутый Гомером, не нашел отражения в его поэмах.
[25] { к ст. 182 : греческий текст : « … ἐμοὶ δ᾽ ὄνομα κλυτὸν Αἴθων » -
« … мне имя прославленное Айтон ».
В русской письменной традиции произношение этого вымышленного Одиссеем имени - «гуляет». Мы принимаем здесь произношение имени по Шуйскому, хотя в другой фонетической традиции вполне допустим и вариант Вересаева .
Шуйский : « … Имя мое многославное - Айтон »
Жуковский : « … мое ж знаменитое имя Аитон» (ред.1982г)
… Антон» (ред.2004; ‘Антон’ - это круто !!! )
… Актон» (эл.ред.Викитеки) »
Вересаев « … Эфон - мое знаменитое имя » }
[26] к ст. 203 и сл. :
« ... неправду за чистую правду
Он выдавал … »
Жуковский изменил гомеровское :
« Он рассказал, говоря много ложного, похожего на правду» .
[27] { к стиху 232 : « … Был под плащом, как я видел, хитон … » (Шуйский).
«Под плащом», в сочетании с «хитоном» - излишняя добавка Шуйского, ибо речь идет только о хитоне (может быть, Шуйский подсознательно здесь немного ‘облагородил’ облик Одиссея, одев его по своему подобию в ‘костюм-двойку’ )):
Греческий текст : « τὸν δὲ χιτῶν᾽ ἐνόησα περὶ χροῒ σιγαλόεντα … » ~ «хитон же заметил (я) поверх кожи блестящий …»
Жуковский : « … Хитон, я приметил, носил он из чудной …»
Вересаев : «Также блестящий хитон на теле его я заметил.» }
[28] { к ст. 241 и след :
Шуйский : « … прекрасный пурпурный
Плащ двойной и длинный хитон …»
Снова, как и в предыдущем комментарии, отметим добавку одежды : греческий оригинал (если только, как отмечала Тахо-Годи, Шуйский не использовал в данном случае какую-то
(менее известную нам пока) редакцию ) не содержит плаща вместе с хитоном :
Греческий текст : 241. « … δίπλακα δῶκα
καλὴν πορφυρέην καὶ τερμιόεντα χιτῶνα… » - « двойной подарил прекрасный пурпурный и длинный хитон ... »
У Жуковского тоже два вида одежды :
241. « … двойную пурпурную мантию, с тонким,
Сшитым по мерке хитоном ему подарив на прощанье … »
У Вересаева откуда-то появляется кайма :
241. « … и двойной {подарил}, превосходный
Пурпурнокрасный хитон с красивой каймой … » }
[29] { к ст. 247 :
Эврибат (Εὐρυβάτης) - имя не без смысла : «εὐρυ» - «широко» ; «βάτης» - вероятно, форма от глагола «βαίνω» (идти, находиться, пребывать) . }
[30] { к ст. 260 :
Одна из точных и метких, на наш взгляд, переводческих находок-идиом Шуйского :
« … Илион злой, не тем будь помянут … » (Шуйский).
Греческий текст : 260. « … ἐποψόμενος Κακο-ΐλιον οὐκ ὀνομαστήν … » ~ « … не {будь} помянут названным Злым-Илионом … »
Жуковский : 260. « В море увел, к роковым, к несказанным стенам Илиона »
Вересаев : « Злою, как видно, подвигнут судьбой, в корабле своем полом
260. В злой Илион поехал супруг мой, в тот город ужасный! » }
[31] к ст. 271 :
Этот стих - полное повторение 526-го стиха XVII-ой песни ;
предыдущий и последующий стихи близки к соответственным стихам XV-ой песни.
[32] { к ст. 275 :
«…остров Тринакью…» - в переводе этого фрагмента с названием острова Шуйский точнее:
греческий текст : 275. «Θρινακίης ἄπο νήσου ἰών …»
Электронный словарь Дворецкого ‘Alpha’ поясняет об острове :
« Θρινακίη (νησος) ή - остров Тринакия (Hom.) (впоследствии отождествленный с Сицилией - Τρινακρία (Anth.) )»
у Жуковского : 275. « Морем от знойной Тринакрии плывший …»
у Вересаева : 275. «Остров Тринакрию. Гневались Зевс на него с Гелиосом…» }
[33] к ст. 275 и сл. :
« … Зевес и блестящий
Гелиос громом разбили своим за пожранье священных
Солнцу любезных быков – все погибли в волнах святотатцы» .
Добавка Жуковского «священных» и особенно «святотатцы» вносят в его т… Продолжение »